— С зомби.

— Нет. До этого времени я понятия не имела, что он в этом замешан.

— Он не замешан. Он угроза для нас.

А Коул был одной большой загадкой.

— Ты говоришь бессмыслицу. Он либо замешан, либо нет. Так что?

Коул стукнулся затылком о полку, вздохнул и сказал:

— Слушай сюда, потому что не собираюсь повторять. Я не должен говорить об этом сейчас, особенно учитывая то, что ты с ним встречаешься.

Я топнула ногой.

— Я не…

— Джастин был одним из нас, — сказал он, заставив меня замолчать. — Потом он встретился с группой людей, которые утверждали, что хотят уничтожить зомби, но, на самом деле, пытались вселить их злые души в живые тела. Вспомни свое путешествие, — добавил он, вероятно, почувствовав мое растущее замешательство. — Помнишь, как ты вернулась в свое тело?

— Нет, не очень. — Мне было слишком больно.

Он усмехнулся.

— Верно. Мне пришлось сделать это за тебя. В любом случае, эти люди утверждают, что проводят исследования, чтобы найти способ противостоять заражению зомби, но как мы можем им верить, если они готовы причинить вред невинным людям ради исследования?

— Откуда ты это знаешь?

— После того, как Джастин рассказал мне о них, я посетил их лабораторию и увидел людей в клетках, еле живых, в разной степени разложения. И мы уверены, что именно эти исследователи сожгли мой старый дом.

Лаборатория. Клетки. Разложение. Пожар!

— Джастин работает на людей в защитных костюмах? — Которые, очевидно, были таким же злом, как и зомби.

— Да.

— Ну, он мне не говорил о них, честно. — Я бы тоже не дала ему шанса упомянуть о них. Не хотела иметь ничего общего с теми, кто надеется вложить зло во что-то хорошее.

Коул ущипнул себя за переносицу.

— Джастин расскажет им о моем интересе к тебе, так что рано или поздно они свяжутся с тобой, тем или иным способом. Они связывались со всеми нами. Если откажешься помогать им, они попытаются убедить тебя, и это будет неприятный опыт.

— Мне все равно.

Помолчав, он сказал:

— Твоим бабушке и дедушке будет не все равно. — Он вздохнул. — Наверное, нам стоит перестать общаться, Али.

Что?

— Нет.

— Твоя жизнь скоро изменится. Ты будешь патрулировать почти каждую ночь. Возможно, тебя поймают бабушка и дедушка, и ты будешь постоянно попадать в неприятности. У тебя не будет свободного времени, а оценки снизятся. Ты постоянно будешь в синяках, возможно, тебе даже сломают кости. Иногда ты даже будешь хотеть умереть.

— И что? — Я уничтожу существ, которые убили мою семью… и не позволю им навредить другим семьям. Это был достаточно справедливый обмен.

— А вот что. Я не хочу этого для тебя. Если не будешь осторожна, социальные службы придут к тебе домой. Они обвинят твоих дедушку и бабушку в том, что тебя избивают. Такое случалось с некоторыми из нас.

— Я буду осторожна, — сказала я на одном дыхании.

— Ты не сможешь быть достаточно осторожной. Кроме того, тренировки займут слишком много времени, а пока ты не поймешь, что делаешь, будешь только помехой.

Он говорил мне все это, чтобы напугать меня. Верно? Ему нужно было знать, что я достаточно сильна и не отступлю от своего слова. "Верно?"

— Когда-то и ты был обузой. Как Лёд, как Маккензи. Но ты научился выживать. У меня тоже получится.

— Кроме этого, — продолжал он, не слыша меня, — если ты будешь общаться со мной, у тебя появятся и другие враги, помимо Джастина, и они нападут на тебя при любом удобном случае.

Ладно, да. До него дошли слухи.

— Мне все равно, — повторила я.

Я хотела бы видеть его выражение лица, когда он сказал:

— Легко говорить это сейчас, но однажды ты не выдержишь. Я видел это слишком много раз.

— Ну, этот день еще не настал, — пробурчала я, пытаясь игнорировать боль внутри себя. Обиду, которая накатывала, жгла. Он не проверял меня. Просто хотел, чтобы я ушла.

— Когда это произойдет, а это произойдет, меня может не быть рядом. Поэтому нам надо все прекратить.

Вот оно. Правда. Он не хотел больше иметь со мной ничего общего. Ну, хорошо. Ладно. Я уйду.

Но… я не хотела уходить.

— Это Маккензи всем рассказывает, что я переспала с тобой и твоими друзьями? — спросила я. Он был должен мне.

Он покачал головой, и в темноте появился маленький луч света, просочившийся из щели в двери. Каким грозным он вдруг показался, его лицо, которое я хотела рассмотреть, выглядело размытым… и таким ужасающим.

— Это не в ее стиле. Она очень откровенна в своих поступках. Когда ей кто-то не нравится, она не действует за его спиной. Она скажет все в лицо.

Не поверив, я развела руками.

— Кто еще мог рассказать всем, что я переспала с тобой и со всеми твоими друзьями в одну ночь? Кто еще мог знать, что я была с твоими друзьями?

— Не знаю, но выясню кто это сделал и позабочусь о нем. Или о ней.

Чего он не сказал: вред был уже нанесен, и никто из нас не смог ничего сделать, чтобы его исправить.

— Мне не нужно, чтобы ты мстил за меня, но немного… — заботы, сострадания, — …поддержки было бы неплохо.

Я услышала, как он скрипнул зубами.

— Если бы я хоть на секунду подумал, что Маккензи виновата, поверь мне, я бы привел ее сюда и заставил на коленях умолять тебя о прощении. Просто поверь. Она не такая плохая, как ты думаешь.

— Она тебе все еще нравится? — спросила я, прежде чем смогла остановить себя.

— Не в том смысле, в каком ты думаешь. — По крайней мере, он ответил без колебаний. — Когда она переехала ко мне и моему отцу, я разорвал отношения.

Мой мысли зацепились за две вещи. Первая прозвучала незапланированно.

— Ты живешь со своей бывшей девушкой? — Вторую я отказалась озвучивать. Если он порвал отношения с Маккензи только потому, что она переехала в его дом, он мог все еще испытывать к ней чувства… и мог использовать меня.

— Опять же, не в том смысле, в каком ты думаешь. Мы не живем в одной комнате. И я не спал с ней с тех пор, как…

— Как что? — спросила я. "Заткнись! Это не твое дело. Он хочет от тебя избавиться. Хочет? Ха! Хочет. Прояви немного гордости и позволь ему сделать это".

Он почесал затылок.

— Перестал спать за несколько недель до начала занятий в школе. И мы