— Проклятье! — Хаджар отшатнулся и вышел из круга.

Все то, что он ощущал прежде — тот массив мистерий, который пропитывал каждый “кирпичик” вершины Башни Меча, оказался не более, чем эхо от сосредоточия мистерий в волшебном круге посреди овального зала.

Хаджар, вновь высвободив Графство меча синего ветра и обнажив Синий Клинок, повторно вошел в круг. В то же самое мгновение со всех сторон на его душу обрушились бесконечных потоки эфемерных ударов клинка.

Тяжело опустившись, Хаджар принял позу лотоса и начал медитировать, находя во вспышках мистерий, идущих из самого центра звезды Духа Меча, какие-то подсказки к дальнейшему продвижению.

В этом ему не помог бы ни один учитель. Когда дело касалось ступеней владения оружием такого уровня, как Королевство, то все зависело от самого адепта. Именно поэтому было так мало тех, кто достиг хотя бы Баронства, не говоря уже об Истинном Королевстве.

Так, роняя капли пота со лба и капли крови, струящиеся из носа и глаз, Хаджар провел оставшиеся сорок, с небольшим, часов.

После чего он покинул квартал Хищных Клинков и даже не обернулся, когда со стены ему в спину смотрела Анис Динос, Королева Меча.

Глава 977

Почти в самом конце Восьмого Проспекта еще недавно стоял подкошенный, старый дом и заросшая сорняками и травой огромное пространство заброшенной и неухоженной земли.

С момента, как Хаджар в последний раз был в доме почившего Великого Мечника Оруна прошло не больше десяти дней, но изменения были столь разительны, что Хаджар сперва и вовсе подумал, что заблудился.

Там, где в землю были вбиты два колышка, обозначающие ворота, теперь возвышались каменные столпы, сложенные из волшебного камня. Между ними, на подобие того, что Хаджар видел в клане Зеленого Молота, свились в крепкие узлы толстые лианы.

В центре они оформились в виде герба — сидящая на панцире обезьяна, вкушавшая плоды неизвестного Хаджару дерева. Именно так, на общем совете тогда еще совсем немногочисленного клана Кесалия, было решено обозначить их герб.

Эйнен предложил панцирь и обезьяну, Дора добавила фрукты, а Хаджар просто согласился. Так, три члена клана выбрали себе герб.

Подойдя к воротам, Хаджар переступил условную черту и в, ту же секунду, к нему, прямо из лиан, потянулись острые шипы. Точное такие же, как от цветов в саду ныне несуществующего клана Тарез.

— Кто там?! — послышался знакомый, уже почти даже без акцента, голос.

— Свои, — ответил Хаджар, а затем, чуть насмешливо, добавил. — Наверное… Нет, если вы настаиваете, могу и в гостиницу пой…

— Ой, Хаджар! Прости, пожалуйста. Тебя не было, а ритуал, который я провела, требует крови, чтобы признать имеющего права на вход.

Постепенно, одновременно со словами, лианы, спутанные в узлы, выпрямлялись и расправлялись, открывая вид на внутренний двор “квартала” их клана.

Там, где раньше были сорняки, теперь на ветру качались цветы, высаженные на холмах и клумбах, соединенных между собой дорожками из речной и морской гальки.

Там, где были ямы и колдобины, теперь в прудах плескалась блестящая разноцветной чешуей рыба или журчали резвые, горные ручьи, стекавшие с цветочных холмиков.

Там, где не было и вовсе — ничего, теперь шелестели кронами самые разные деревья. Начиная простыми елями и березами, заканчивая какими-то странными пальмами, оформившим их кварталу живой забор с парапетом, в виде веревочных мостов.

— Это пока есть только набросать, — Анетт отряхнула свое цветастое платье. Знойная чернокожая колдунья явно было чем-то занята. Вокруг неё так и клубилась магия. Как слова Воды, так и слова Мертвых. — Мы с Дора скоро привести все здесь в отличный порядок. Будет и красиво и защита.

Хаджар подошел поближе и крепко обнял Анетт. Единственное слабое место во все их плане — именно чернокожая красавица. Если бы Морган не был так занят войной, то обязательно бы свел разорванные усилиями Хаджара, концы нити воедино и понял, что прямо у него под носом обитает некромантка.

И, если бы раньше, он немедленно отправил её на плаху, то в текущих реалиях… возможно, Анетт ждала бы участь даже более страшная, чем пытки, которым подвергли, в виде назидания и “щелчка по носу”, самого Хаджара.

Анетт ответила на объятья горячо и в чем-то, даже, страстно.

— Если ты хочешь, — на языке племен Карнака, прошептала она на ухо. Её губы были так близко, что они касались мочки. — продолжить то, на чем нас прервал Эйнен, то здесь есть несколько очень красивых кустов.

Хаджар отстранился и от души, в голос, засмеялся.

— Я просто очень рад тебя видеть.

Анетт отстранилась, чисто по-женски склонила голову на бок и перевела взгляд ему в зону паха.

— Поверь мне, Северный Ветер, я это вижу.

Хаджар слегка запахнул край одежд Зова. Не очень-то вежливо было ходить и демонстрировать всем то, насколько напряжено было мужское естество.

— Так что насчет кустов, — она вновь подошла к нему и провела пальцами по щеке. — белые мужчины, Дархан, такие… вялые. Я гуляла по городу, но ни один из них не вызвал у меня и тени желания.

— Я тоже белый, — Хаджар поймал её ладонь и слегка сжал.

— Ты?! — теперь уже засмеялась сама Анетт. — ты смуглый, как металл, которые белые используют.

— Медь, — подсказал Хаджар.

— Ты горячий, — уже второй ладонью, Анетт коснулась груди Хаджара. — горячий и холодный. Ты как знойное лето, в которое дует северный бриз. Тебя не хочется отпускать…

Не вынимая ладони из руки Анетт уже повела его к тем самым кустам (действительно красивые), как за спиной прокашлялись.

— У вас еще будет на это время, — Дора выглядела несколько уставшей, а энергии в её ядре не набралось бы и половины.

Хаджар взглядом извинился перед чернокожей красавицей и, вытащив руку, подошел к Доре.

— Вы с Анетт одни все это, — он обвел взглядом прекрасный сад, стену живого забора и ворота. — соорудили.

— Приходила Энора, — коротко ответила бывшая принцесса.

Как бы не относилась Дора, в силу определенных обстоятельств, к Хаджару, он её уважал. Они