познакомились еще когда Дора была едва ли не девочкой, теперь же перед ним стояла молодая женщина, которая пережила столько, сколько выдержат немногие леди из высшего света.

Даже если отбросить все те странствия и приключения, войны и сражения, которые они пережили, то останутся лежащие на поверхности решения.

Сперва она отказалась от короны принцессы одного из сильнейших кланов Империи. Затем она пошла поперек слову отца. А потом и вовсе отреклась от крови целого народа, даже не семьи, а народа, чтобы быть с любимым и поддержать его. Идти с ним по дороге пути развития плечом к плечу.

— Эйнен и Том ждут тебя в доме, — она повернулась, пропуская Хаджара дальше по дорожке.

Тот кивнул ей и прошел к дому.

Ну хоть что-то осталось неизменным. Все то же покосившееся здание, местами обшарпанное и с трещинами. Все же, даже не несмотря на обладание магией, адепты не были сказочными волшебниками или народом фае. Они не могли за ночь, из дерьма и палок, построить настоящий дворец.

На это, даже у самых больших кланов, уходили века.

Хаджар надеялся, что у клана Кесалия будет даже больше, чем века…

Надышавшись свежим воздухом сада, Хаджар закашлялся. Спертая атмосфера заброшенного дома пыльным мешком врезала Хаджару под дых.

Оклемавшись, он прошел в единственное просторное и светлое помещение — кухню. Там, за столом, на простых, но крепко сбитых табуретках уже сидели Эйнен и Том.

Опухший, явно заливающий стресс не соком и даже не вином, Том, держа голову трясущейся рукой, заливал внутрь себя, под пристальным вниманием Эйнена, какую-то даже с виду противную дрянь.

— Я больше… не могу… это… пить, — прокашлялся Том. — как вообще… можно… пить… такую… дрянь.

— Можно, — философским тоном, ответил Эйнен. — В клане Кесалия нет места пьяницам.

Том выругался и продолжил пить мерзкую дрянь. На приход Хаджара он ответил вялым поднятием ладони в приветственном жесте.

Хаджар хмыкнул и кивнул островитянину.

Тот подошел, и друзья и названные братья крепко обнялись.

— Надо поговорить, — на диалекте островов произнес Хаджар.

Эйнен посмотрел на него с любопытством, а потом усилием воли придвинул еще одну табуретку.

— У нас проблемы, Эйнен.

— Я знаю, — лысый достал из пространственного артефакта письмо.

— Что это?

— Послание казначейства Запретного Города.

— С нас уже налог берут?

— Берут? Наоборот, варвар — дают.

Брови Хаджара взмыли едва ли не к волосам.

— И сколько.

Вместо ответа Эйнен только протянул ему бумагу.

Хаджар прочитал. Затем прочитал еще раз. Моргнул, осенил себя священным знаменем и прочитал еще раз.

Цифра не менялась.

Отложив свиток в сторону, Хаджар прокашлялся.

— Это интересно, но у меня другие новости. В нашем плане придется сделать несколько корректировок.

— А когда обходилось без них.

Видит Высокое Небо, иногда псевдофилософа хотелось хорошенько отметелить…

Сценарий, который расписал Хаджар, пока не подошел даже к своей половине.

Глава 978

И вновь, в который раз, Хаджар вновь оказался в Запретном Городе. Наверное, из всех ныне числящихся учениками в школе Святого Неба, он бывал здесь чаще остальных.

Даже Пьяный Лист — непредсказуемый, сильнейший ученик Святого Неба (уже давно перебравшийся в ранг Мастера, потому как пребывал слишком долго и вышел за рамки разрешенного срока ученичества, но кроме как учеником его никто не воспринимал) бывал здесь не больше одного раза.

Хаджар же уже со счета сбился, сколько он сюда наведывался. И, признаться, был бы рад свести количество подобных посещений к минимуму.

И, если подумать, то все предыдущие визиты были практически одинаковыми. Он либо выкручивался из сетей, расставленных Морганом, либо… ему не везло, и он не выкручивался.

Но сейчас все как-то выбивалось из привычной канвы.

Они сидели в овальном кабинете вдоль Т-образного стола. Во главе, как и положено, находился сам Император Морган. По левую руку от него, завернутый в тюрбан, в одежде, чем-то напоминающей лунный свет, скрестив руки на груди, откинулся на спинку стула Хашим — Патриарх секты Лунного Света.

Хаджар, как и многие в столице, не знал, какой силой обладал старик. Но ему было достаточно того факта, что Хашима уважал Орун. А Великий Мечник вообще мало кого уважал, что уже само по себе являлось высокой оценкой.

Хаджар оказался по правую руку от Императора и, что удивительно, рядом с ним сидела еще и Акена. Рыжеволосая принцесса Дарнаса — мечница ступени Повелителя средней стадии, которая, по “странному стечению обстоятельств” после посещения Карнака, “вдруг” прорвалась во владении клинком и обрела свое Баронство меча.

Но напрягало Хаджара совсем иное.

Еще недавно, буквально несколько месяцев назад, Морган недвусмысленно дал понять, что если увидит Хаджара “рядом” с дочерью, то тому будет несдобровать.

Теперь же, по каждому поводу, он делал так, чтобы Акена нарушила этот “словный договор” и оказалась в непосредственной близости.

— Мы не являемся вашими подданными, Император, — в который раз за последний час переговоров повторил Хашим. — И тот факт, что наши земли находятся на внутри границ Дарнаса — тоже ни о чем не говорит.

— Идет война, Хашим.

— Войны всегда идут, Император Морган, — серебристая борода Хашима, обвязанная стальными нитями, сверкала в полуденном солнце и слегка слепила глаза. — я уже долго живу на этом свете и помню, как ты лично развязал несколько подобных.

— Не подобных, — возразил Морган. — подобной этой, достопочтенный Хашим, еще не было в современной истории Семи Империй.

— Может и не было.

— Речь идет о битве на уничтожение! — чуть поднял голос Морган и вокруг него вспыхнул огоньки жуткой энергии. — Когда уляжется пороховой дым — останется либо Ласкан, либо Дарнас.

— Тогда нам, секте Лунного Света, не придется делать выбора — мы заключим союз с победившей Империей.

— Может получиться и так, что не останется никого — только выжженная земля.

Хашим посмотрел на моргана и вновь философски дернул бородой. Насколько вообще было возможно “философски дергать бородой”.

— Тогда секте Лунного Света все равно не придется делать выбора — мы останемся заживлять раны на земле, которую вы разрушите