Шрифт:
Закладка:
Вплоть до ужасающей пустоты.
Атриус наблюдал за линией деревьев, пока его воины отходили от кораблей. Затем он обернулся и посмотрел на меня. Его лицо было суровым и мрачным, а его присутствие — еще более суровым.
Ему не нужно было задавать вопрос вслух.
Я покачала головой. Я никого не чувствовала. Ни единой души.
— Как далеко находится поселение? — спросила я.
— Миля, наверное. Укрыто деревьями. Не слишком близко к берегу.
Миля. Достаточно далеко, чтобы я не смогла почувствовать их отсюда. И все же я почувствовала небольшое облегчение.
Атриус вытащил меч, прежде чем мы продолжили путь, затем подтолкнул мою руку и сделал жест, побуждая меня последовать его примеру. Позади нас послышалась симфония стали о кожу, и солдаты сделали то же самое.
Мы углубились в лес. Чем дальше мы удалялись от берега, тем теплее становилось, воздух был густым и влажным.
В нитях я почувствовала какое-то шевеление, поначалу такое слабое, что я не смогла его определить.
— Я что-то чувствую, — пробормотала я Атриусу.
— Что?
— Я не уверена. Мы слишком далеко.
Его шаги ускорились.
— Мы почти пришли. Скажи мне, если что-то изменится.
Впереди расстилалась поляна, лунный свет серебрился сквозь просвет в кронах деревьев.
Точь-в-точь как в моем видении. Множество палаток. Несколько деревянных и соломенных хижин.
Странное ощущение в нитях усилилось. Ткачиха, оно было странным — таким слабым, но постоянным и всепоглощающим, словно далекий звук, доносящийся со всех сторон сразу. От него у меня запульсировала голова. Никогда прежде я не чувствовал ничего подобного.
— Здесь что-то есть, — сказала я Атриусу, понизив голос. — Я просто… не могу сказать, что. Или кто.
Люди? Это были души вампиров? Они часто ощущались иначе, чем люди, но никогда так — так слабо и так громко одновременно.
Лунный свет падал на лицо Атриуса. В домиках и палатках царила тишина. Слабый ветерок дул сквозь деревья.
Атриус обернулся к своим солдатам, поднес к губам один палец, а затем кивнул в сторону хижин в знак молчаливого приказа-поиска.
Я начала уходить, но Атриус схватил меня за руку.
— Со мной, — сказал он мне на ухо.
Вместе мы заглянули в первый домик, но обнаружили, что он пуст — не просто пуст, а выглядит так, словно тот, кто в нем жил, просто исчез. На импровизированном деревянном столе стоял опрокинутый стакан, разбитый на два неровных осколка. Постельное белье в углу было наполовину свернуто. На столе лежала раскрытая книга, рядом с ней — пролитые чернила.
В каждой палатке, в каждом домике мы находили одно и то же.
Я по-прежнему не чувствовала присутствия — по крайней мере, мне казалось, что не чувствовала. Мне становилось все труднее различать это странное жужжание, которое становилось все громче и громче в моей голове, и все нити вибрировали вместе с ним. Я едва не врезалась в дверной косяк, потому что из-за помех было очень трудно понять, куда я иду.
В этот момент рука Атриуса легла мне на плечо и не отпускала, как бы поддерживая меня.
— Откуда это идет? — спросил он.
— Я не… я не могу…
Ткачиха, у меня голова раскалывается.
Атриус нахмурил брови. Он наклонил голову ближе. Его голос понизился.
— В чем дело? — пробормотал он.
Я пыталась пробиться сквозь шум. Пыталась переварить его и осмыслить.
Пошатываясь, я вышла из хижины на поляну — еще дальше, где над нами снова нависали кроны деревьев. Я несколько раз споткнулась, не обращая внимания на то, куда иду, — только на нити. Под конец я уже ползла на руках и коленях, прижимая ладони к земле, как бы протаскивая по ней свой путь.
И тут мое тело остановилось.
Каждый мускул напрягся.
Ужас навалился на меня, ледяной и бритвенно-зубастый, разрывая меня на части.
Я хотела ошибиться.
Я так сильно хотела ошибиться, что потянулся сквозь нити, мимо них, к самой богине Акаэи — богине, которой я отдала свои глаза, свой палец и всю свою жизнь, — и умоляла ее: Пожалуйста. Пожалуйста, не дай этому случиться.
Богиня молчала.
Молчал весь мир.
Только капля чего-то теплого, густого и черно-красного упала мне на руку.
Мне не нужно было поднимать глаза. Но я услышала, когда это сделал Атриус, потому что он издал этот ужасный, задушенный звук, словно воздух умирал в его горле.
Эреккус увидел это следующим, и он не был таким же тихим.
— Чертова богиня, — задыхался он. — Спускайте их! Спустите их, мать вашу!
А потом он продолжал кричать это, снова и снова, на языке Обитраэна, все быстрее и быстрее, пока пытался вскарабкаться на деревья.
Пытался пробиться к бесчисленным телам вампиров, распростертым на ветвях над нами, не совсем мертвым и не совсем живым. Десятки. Сотни.
Кап. Кап. Кап.
И тут я почувствовала — почувствовала то, что полуживая агония бесчисленных вампиров заглушала в нитях. Движение. Много движения. В лесу.
Я вскочила на ноги и вихрем помчалась к Атриусу, который выкрикивал приказы.
Не раздумывая, я бросилась на него, повалив на землю.
— Назад! — закричала я.
Но слова не успели сорваться с моих губ, как взорвалась взрывчатка.
ГЛАВА 32
Мне девять лет, и я выползаю из-под обломков своего дома. Мне девять лет, и я не могу найти своего брата и…
— Силина.
Я не могла сориентироваться. Слишком много было событий, нити запутались, и их невозможно было разобрать. Я раскинула руки, нащупывая что-то теплое и твердое.
Атриус.
Его присутствие было первой твердой вещью, за которую я могла ухватиться, сильной и уникальной. Единственное, что казалось осязаемым, когда все остальное двигалось вокруг нас — кричало, сражалось.
— Скажи что-нибудь, если хочешь дать мне знать, что ты в сознании, — пробурчал он. — Я не вижу твоих глаз.
Я чуть не подавилась от смеха и начала было язвительно отвечать, но…
— За тобой, — выдохнула я.
Как раз перед этим из дыма вылетел солдат в маске, меч которого был нацелен прямо в голову Атриуса.
Он крутанулся как раз вовремя, и мечи столкнулись. Я попыталась подняться на колени, но это оказалось непросто — нити так трудно было ухватить. Мой собственный меч, который был у меня в руках, когда прогремела взрывчатка, должен был быть где-то здесь, среди обломков. Я пошарила вокруг, задевая руками твердые обломки, мокрую от травы, неподвижную кожу упавшего с деревьев тела…
Металл.
Мой кинжал.
