«На руках этого нелюдя кровь 52 невинных жертв, в том числе детей, даже младенцев, и это известие многие семьи пострадавших восприняли с облегчением, поскольку до сих пор боялись, что Оноприенко когда-нибудь выйдет из тюрьмы и снова примется за старое, тем более что такое намерение он высказывал. Ему нет прощения – убивал безжалостно, жестоко, безоружных, спящих, немощных, получая от этого какое-то садистское удовлетворение. И не раскаялся. Теперь его нет, и слава Богу. Что заслужил, тем и закончил».

Банда «живых покойников»

Весной 1920 года несколько питерских милиционеров в штатском прогуливались по темным закоулкам Петрограда. Наконец они увидели тех, кого долго искали: их окружили странные фигуры в белых саванах и колпаках, передвигающиеся огромными прыжками, окружили якобы «зазевавшихся» прохожих. Правда, на этот раз «жертвы» не начали как обычно убегать от «мертвецов», а наставили на преступников оружие.

Так была арестована преступная группировка, около двух лет терроризировавшая жителей Петрограда. Страх, который внушали ужасные «Попрыгунчики», был так велик, что отголоски его живы и по сей день – образ банды «живых покойников» ярко отражен в городском фольклоре, литературе и кинематографе.

Неспокойные послереволюционные годы стали временем раздолья для жуликов, мошенников и воров всех рангов. Преступники изощрялись как могли. Однако то, что придумал уголовник Ванька Живой труп, он же Иван Бальгаузен, превзошло все, что можно было бы ожидать от обычных грабителей.

Вдохновившись историями о Джеке-Прыгуне[18], он предложил своим подельникам нарядиться во время ограбления покойниками, а чтобы еще сильнее запугать жертв, подняться на ходули или придумать какое-нибудь устройство для прыжков.

Приятель Бальгаузена, жестянщик Демидов, взялся изготовить сильные пружины, которые можно было прикрепить к обуви. Белые саваны шила подруга главаря Мария Полевая по кличке Манька Соленая. Костюмы привидений дополнили страшными масками, покрытыми фосфором.

Потренировавшись немного, преступники взялись за дело. Места для нападений бандиты подбирали под стать своим образам – орудовали в окрестностях Охтинского и Смоленского кладбищ, а также неподалеку от Александро-Невской лавры. Главную ставку они решили делать на эффект внезапности, выпрыгивая в самый неожиданный момент из-за заборов, кустов или из окон первых этажей, а затем с диким воем окружая жертву.

Первое же ограбление одинокой прохожей закончилось для разбойников весьма успешно: приняв бандитов за оживших мертвецов, остолбеневшая от ужаса женщина безропотно отдала все ценные вещи и одежду. «Покойники» поспешили в расположенную в доме № 7 по Малоохтинскому проспекту квартиру главаря, где спрятали награбленное.

С тех пор члены банды Ваньки Живого трупа совершали по несколько налетов каждую ночь: с жертв снимали драгоценности и раздевали до нижнего белья.

По городу поползли слухи об ужасных «Попрыгунчиках» – грабителях-мертвецах. На милицию обрушился шквал заявлений от ограбленных «ожившими трупами» граждан. Поначалу те списывали услышанное на фантазии напуганных граждан – до тех пор, пока число подобных обращений не перевалило за полсотни.

В 1920 году численность банды возросла до двадцати человек. Городские власти потребовали от милиции положить конец этому террору. Операцией руководил член коллегии Петроградского УГРО Владимир Кишкин, которого уголовники прозвали Циклопом (он потерял правый глаз, работая в кузнице Морского инженерного училища).

Грабителей было решено брать «на живца». Пару недель сотрудники угрозыска, изображавшие богатых граждан, курсировали по ночному Петрограду, сорили деньгами и хвастались успешными сделками.

Несколько «попрыгунчиков» попались на удочку и попробовали ограбить компанию из троих таких «обывателей». Те сначала изобразили испуг, дождавшись, когда из засады появятся Кишкин и группа милиционеров, а затем приняли активное участие в задержании преступников. Длинные саваны не дали грабителям уйти. Все прошло быстро и бескровно, нападавших доставили в здание уголовного розыска, где они сразу выдали своих подельников.

При обыске в квартире Бальгаузена было изъято 97 шуб и пальто, 127 костюмов и платьев, 37 золотых колец, а также много других ценных вещей. Когда милиция нашла дом, где хранилось награбленное, стало очевидно, что сотня поступивших к ним обращений всего лишь вершина айсберга. Похоже, большинство из тех, кому не посчастливилось встреться ночью с «попрыгунчиками», пережили такой ужас, что решили сохранить все в секрете.

Суд приговорил Ивана Бальгаузена и Демидова к расстрелу, остальных членов банды отправили в лагеря – для многих это стало билетом в один конец. Согласно архивным сведениям, Мария Полевая, отсидев свой срок, вернулась в город (на тот момент уже Ленинград), завязала с криминальным прошлым и работала кондуктором трамвая.

После ликвидации «попрыгунчиков» молва о необычной банде быстро разлетелась по советским городам. В преступных кругах это привело к созданию группировок-подражателей.

Одна из таких банд появилась в Москве осенью 1925 года и орудовала на прилегающей к Ваганьковскому кладбищу территории. Эти грабители были гораздо кровожаднее, чем бандиты Бальгаузена: они безжалостно убивали своих жертв, чьи окоченевшие тела по утрам находили дворники. Сотрудникам МУРа и чекистам пришлось приложить немало усилий, чтобы поймать и наказать преступников. Окончательно банду ликвидировали в январе 1926 года.

Санта-душитель

Адольф Теодор Лауденберг – благообразный седовласый старец. Глядя на его фотографию, сложно представить, что перед тобой безжалостный маньяк, убивавший и насиловавший женщин в 70-х годах прошлого века. Шансы поймать убийцу были ничтожными, и только его собственное признание помогло раскрыть серию преступлений.

Лауденберг вошел в криминальную историю США под прозвищем Санта-душитель, поскольку выглядел как добрый рождественский герой или симпатичный бородатый гном.

Лауденберг расправлялся со своими жертвами преимущественно в праздничные и выходные дни. В выходные и праздники убийце было проще найти жертву, ведь в барах и на улицах было легко встретить одиноких подвыпивших женщин, на которых он охотился. Попался преступник, можно сказать, случайно, по своей вине. Подвел его длинный язык, а еще совсем невинное и даже положительное хобби, несвойственное для серийных убийц.

Лауденберг родился в 1926 году в штате Кентукки в семье немецких эмигрантов. В раннем возрасте он потерял мать, и воспитанием мальчика занимался отец. Известно, что мать Лаунденберга страдала алкоголизмом – возможно, из-за детской травмы он выбирал своими жертвами пьющих и больных женщин.

В 1944 году, во время службы в военно-морском строительном батальоне на острове Тринидад, он встретил свою любовь – танцовщицу по имени Аннель. Лауденберг сделал ей предложение, и вскоре пара сыграла свадьбу. Он усыновил сына Аннель от другого мужчины, и по окончании службы молодожены перебрались в Калифонию. Там Лаунденберг устроился охранником на сталелитейный завод, а в конце 1960-х стал