Он протяжно застонал, отвлёкся… Но двигаться начал только тогда, когда убедился, что никакого дискомфорта своей любовнице не доставит.

И, наверное, воздействовал на неё магией целителя. Тогда она не понимала, и не может быть уверенной в этом полностью. Но как-то же это нужно объяснить…

Она была ненормальной той ночью. Они оба… Она и представить себе не могла, что всё это может быть так… прекрасно. Он словно боготворил её… Будто она единственная и любимая.

Так, оказывается он вёл себя с каждой женщиной, какую заносило к нему в постель…

Глава 26

— Делать ревизию, очень и очень полезно! Ревизию мозгов, в первую очередь!

Так думала Нел, оглядываясь вокруг, по мере того, как вспоминала и переосмысливала свою жизнь. Она, оказывается, продолжает ходить по кругу и наступать на одни и те же "грабли"!

Ненормальная мазохистка, вот она кто, получается! Только приходит в себя после какой-нибудь очередной жизненной драмы и тут же ввязывается в новую!

Она так ясно видела их теперь… И избегала всего и всех в те несколько дней, когда переосмысливала свою жизнь. Пряталась по углам. Была совсем не похожа на себя… Друзья посчитали это последствием нападения, и дали ей время.

Время вспомнить. И поискать себя… Где-то же есть она, настоящая, в этом пёстром, смешном и страшном ворохе событий. Та она, которая сумела выжить, не развалиться под гнётом всего…

И помогла выжить сестре… Тай не зря приняла её, Нел, как своего духовного близнеца. Они, и правда, стали такими. С предельным знанием и пониманием, доверием. Они вытащили друг друга тогда, после Лиметты. Шли в связке. День за днём.

Нел ухаживала за сестрой. Помогала ей, когда та совсем ослабевала. Её и Гарду Тай не стыдилась. Нелли утешала её. Изо всех сил сжимала в объятиях худенькое тело, когда новоиспечённая княгиня Гарнара рыдала у неё на коленях, не в силах вынести свою жизнь. Прятала и уничтожала пустые бутылки из-под фрилла, чтобы Гарда не видела и не плакала.

Ничего они не могли сделать. Никто не мог. И бросить умирающую Тай им не пришло бы в голову. Никогда. Вот и брели они втроём… А по ночам Гарда оставляла их одних. И тогда Тай рассказывала Нелли о своей любви и боли. Неизвестно в какой раз. Нел слушала и молчала о своей боли… Ни разу не открыла рот.

Тай принимала это. Каждый борется, как может. И помогает тоже… Они с Гардой помогали Ниль выносить её дочку. Тоже тащили бремя… Нел не жаловалась никогда. Но иногда так уставала, что они видели… И нестабильность и прочие радости никак не спрячешь.

Сорвалась, в итоге, Нел… И, случайно или нет, нашла решение.

Гарда снова заставила Тай позвать к себе Грая… И теперь сестра валялась на постели в обнимку с бутылкой фрилла. Плакала. Совершенно беззвучно и с остановившимся взглядом. Жуткое зрелище! Настолько, что Нел подошла и дёрнула её за плечо:

— Пошли!

— Куда?

Тай не поменяла ни положение тела, ни выражение лица. И говорила механически. Нел плевать было на её реакции. Она снова дёрнула её:

— Умирать!

О! Она всё-таки что-то осознаёт! Перевела на неё взгляд. И даже тень удивления промелькнула где-то там, в глубине:

— С чего бы?

— С того! — зло ответила Нел. — Хватит прятаться по норам!

Бросила сестре платье, прямо в лицо:

— Если такая наша судьба, так хоть сделаем "это" на своих условиях! Под открытым небом!

Туфли тоже полетели на постель Тай. Сопровождаемые гневным возгласом Нел:

— Мы не умрём, забившись в нору, как крысы! Пусть наш мир поможет нам уйти правильно. Как раньше уходили наши! Пусть сохранит нам хоть крупицу достоинства!

Тай рывком села на постели:

— Что?..

Нел бессильно опустилась на постель:

— У меня снова кровь.

Тоже остановившимся взглядом посмотрела в лицо Тай. Глухо сказала, признавая очевидное:

— Я не вытяну. Мы обе не вытянем… А потому я хочу… Пусть это случится на холме, где плясали наши предки. Они жили там, и праздновали жизнь, а мы умрём. Это, наверное, единственное на что мы способны.

Тай уже оделась и протягивала руку сестре…

Если советники княгини и народ думали, что Тай случайно пришла в голову мысль о танце "на холме", некоторое время спустя, или это было какое-то там особое откровение, то они ошибались… Она уже тогда знала силу их мира и прибегла к ней, когда снова стало тяжело.

Снова… Впервые они узнали эту силу, когда пошли умирать на холм… Измученные и не имеющие ни единой уже силы чтобы жить и сопротивляться. Легли тогда рядом, взявшись за руки на невероятно мягкую траву и заснули спокойно. Впервые за несколько месяцев. Думали, что навсегда…

А утром спустились с того холма обновлённые… Стали выздоравливать. Тай отпустила Грая и начала тренировки, смешные пока. В одиночестве, чтобы не ужасать никого тем, насколько она слаба… Нел больше не имела проблем с беременностью. Вернее, имела, но ровно те, что бывают у обычных женщин во время "нормальных" беременностей. Ничто больше не угрожало жизни её и дочери.

Они часто потом ходили "на холм", когда уставали от своей жизни…

И сейчас она, Нел, обновлялась. Вспоминала. И думала: какое же невероятное мужество понадобилось им всем, ей и сёстрам, чтобы выжить! Каждому в Гарнаре. И каждому, кого опалила война…

Она привычно считала себя слабой, а, между тем… Она тихонько рассмеялась. Представила. Как, если она когда-нибудь, чудом, доживёт до внуков… С каким благоговением и восхищением будут смотреть на неё эти внуки. Словно услышала даже:

— Бабушка! Как ты сумела?.. Выжить и остаться собой?

Да! Она осталась собой, "любвеобильной дурой", которая готова любить всех и вся. Ну, за исключением таких, как Ельмин. А остальных, пожалуйста! Даже Виллиса.

Они,