— Ну, я до упора катаюсь на «парковке». Если разобью себе что-нибудь — валю домой. И то не всегда.

— Неплохо, — Кристина усмехнулась. — Переломов много?

— Нет. Пальцы только. Пока что везло. Я самый живучий на нашей рампе.

— Понятно. А рисуешь давно?

— Да, с детства. У меня брат всегда круто рисовал, кое-какие фишки мне подкинул. Но у него всё равно круче получается.

— Тодд? Солнце где-то возле семь-одиннадцать — его же работа?

— Да.

Один из бетонных гигантов на юго-западе полностью перекрывал солнце нескольким домам за собой. Тодд с парой парней за ночь забили на стене гиганта огромное светило, улыбающееся тем, кто не может видеть настоящее. Наверное, самая знаменитая их работа. Кристина ошарашено развела руками:

— Как он вообще это нарисовал?

— Их несколько было, — Сет улыбнулся. — Четверо или пятеро, точно не помню. Спустились на тросах и забили.

— Вчетвером, наверное, сложнее один рисунок рисовать?

— Да. Но они уже давно этим занимаются. Схема отработанная, — Сет резко повернулся на Кристину. — Вообще, я планировал, что спрашивать буду я.

— А мне рассказывать нечего.

— Например, про татуировку.

— Да сдалась она тебе, — Кристина помотала головой. — Она что, твои чувства оскорбляет?

— Я же рисую.

— Ах, точно. Живопись, искусство… — Кристина покрутила кистью в воздухе. — Да просто хотела татуировку, хоть какую-нибудь. А этот эскиз у мастера самый дешёвый был. В общем, всё.

— А родители что сказали?

— Ну, мы с мамой делаем вид, что она ничего не знает, — Кристина повернулась и приподняла бровь. — Мы часто так делаем. Но мне кажется, что она всё знает. Абсолютно.

— И ей плевать?

— Не, не так. Думаю, она просто не видит ничего страшного. Когда я окончательно съеду с катушек — вот тут она вступит в игру.

— И где эта граница?

— Это нам только предстоит узнать, — Кристина выпучила глаза, будто рассказывала страшную историю. — А твои родители как относятся к постоянным травмам?

— Скажем, классически. Отцу нравятся мои трюки. По крайней мере, он всегда просит показать, если я выучил что-то новое или снял какое-то видео в скейтпарке. А мама, конечно, переживает. Увидит хоть одну ссадину — готовься слушать речь. Но поддерживает, стиснув зубы.

— Понятно.

Кристина постоянно теребила воротник, спасая от ветра горло. Сет неуверенно повернулся к ней:

— Ты никогда не думала, почему мы оказались здесь?

— Ну… Ты написал мне в «ВотчМи», и… — Кристина уловила серьёзный взгляд Сета. — Ладно, шучу-шучу. Но что ты имеешь в виду? Где оказались? На этой планете? Или в Девятом?

— За этими стенами. Рабами кого-то побольше.

— Не знаю, — Кристина помотала головой. — Я не лезу в эти дела, — она аккуратно опустила стим в карман. — А вот мамин приятель с работы очень любит разгонять на эту тему. Что без этих стен страна бы загнулась, и наше поколение никогда бы не появилось на свет. Знаешь, считает, что это большое чудо. Впрочем, как и весь здешний рабочий класс. От кого-то слышала, что весь мир состоит из таких Периметров, как наш. Наверное, они правы.

Сет ухмыльнулся.

— А ты? — спросила Кристина. — Что ты об этом думаешь?

— Я… — Сет откашлялся. — Я знаю как минимум одну страну за такими же стенами. Ты же слышала о Сайлосе?

— Не помню.

— Маленькое государство на границе с Терастопией. Тоже за стеной, выполняет Заказ. Короче, считай, почти всё как под копирку. Но самое главное, что в Терастопии далеко не все это поддерживают.

— Тебя это так заботит? Эти стены поставили задолго до нашего рождения. Неужели ты видишь смысл рыться во всех этих теориях и что-то пересматривать? По-моему, всё очевидно.

— Да, Кристина, спасибо нашим предкам, что довели всё до такого состояния. Но мы не обязаны жить в этом. Мы зависим от таких же людей, что поставили себя выше других. Чем мы хуже?

— Не «хуже», Сет. Просто так сложилось. Не повезло.

— В том и дело, что нет. Ничего не бывает просто так. Здесь, люди готовы придумывать сотни аргументов в пользу Периметра лишь для того, чтобы ничего не делать. Не выходить из зоны комфорта, не задаваться вопросами, не пытаться разобраться. Конечно, ничего не стоит закрыть такое общество в загоне и превратить в рабов.

— А как по-другому? — Кристина развела руками. — Ты можешь представить себе другую жизнь? Даже поколение наших родителей не видело ничего другого. Всё, что мы знаем, прочитали из учебников по истории или статей о каких-то далёких странах. Где гарантия, что это не придуманные сказки? Я вообще не уверена, что другая жизнь существует.

— Существует, — уверенно произнёс Сет. — Это неестественно для человека, вот так сидеть за стенами и служить кому-то. По сути, такому же человеку.

— История с тобой поспорит, — Кристина подняла вверх указательный палец.

— Да брось, это же всё сказки…

— Знаешь, в эту часть я охотно поверю.

— Да я шучу, — Сет махнул рукой. — Но даже в Терастопии люди не считают это нормальным. Это не вяжется с современными представлениями об обществе. И если говорить о нашем времени, то насколько дикой эта страна казалась в сравнении с Заказчиком, что всё так обернулось? Я не хочу чувствовать себя дикарём.

— Ладно, Сет, хорошо, — Кристина тяжело выдохнула. — И какой ты видишь жизнь без этих стен? Что мы будем делать?

— Здесь, среди миллионов людей, есть очень много достойных. Изобретатели, художники, даже политики. Мы постоянно лишаем себя новых технологий, новых произведений искусства только потому, что сидим на цепи Заказа. Хотя могли бы как Терастопия, сами диктовать условия и называть цену.

— Ну да, конечно, — Кристина саркастично кивала головой.

— Ты не веришь?

— Ты что-то сильно замахнулся.

— Просто мало кто представляет, на что способен Периметр, если включится на полную.

— Это странно. Ты так веришь в людей, которые находят себе кучу оправданий и отмазок. Сам же говорил, что здесь все как мешки с дерьмом. Потому и сидят за забором.

— Они просто сбиты с пути.

Сет с Кристиной молча обошли квартал и вернулись к «три-четыре-три-А».