Этот дом чертовски огромный, ну или, по крайней мере, он таким кажется, когда приходит время уборки. Вчера у меня заняло два часа, чтобы вытереть пыль во всём доме. Нет, позвольте перефразировать. Два часа у меня это заняло, потому что я хотела соответствовать перфекционистским ожиданиям Тревора. Отделка деревом выглядит прекрасно, но превращается в ночной кошмар, когда дело доходит до вытирания пыли. Мне, возможно, придётся пропустить ланч и перерывы на поход в ванную комнату, но думаю, что мне удастся привести всё в порядок к приезду хозяев сегодня вечером.

В дверь звонят как раз в то время, когда я стою на коленях и отдраиваю туалет на втором этаже. Раздраженно вздохнув, я прерываюсь и иду вниз. Последний человек, которого мне нужно было сейчас увидеть, стоит у окна, освещённый дневным светом и срывает мои трусики своей огромной улыбкой. Я снимаю перчатку с правой руки и открываю дверь.

— Привет, красавица.

Я закатываю глаза.

— Это очень глупо сейчас. Посмотри на меня.

Я развожу руки, чтобы он мог хорошенько рассмотреть мою старую одежду, не накрашенное лицо и растрёпанный хвост, торчащий где-то на макушке.

— Я с отличием закончил медицинский. Так что уверяю тебя, я не глупый.

Его язык лениво проходит по верхней губе в то время, как грёбаные глаза Медузы бродят по моему телу. Он делает шаг вперёд, а я делаю шаг назад.

— А тебе разве не нужно быть в больнице сегодня?

Он просто качает головой, пока его хищный взгляд полон желания и устремлён на меня.

— Нуу, я тут занята, так что позвоню тебе позже, — говорю я и делаю ещё один шаг назад.

— Сидни… — он хватает меня за руку, которая всё ещё в перчатке и снимает её, бросив на пол.

— У меня нет времени…

И вот я уже в его руках, пробую на вкус мяту на его языке, вдыхаю запах его геля после бритья и чувствую, как его большие руки хватают меня за задницу, отрывая от пола.

Я уклоняюсь от его поцелуя, и его губы начинают атаковать мою шею.

— Они… они возвращаются… сегодня вечером. Мне нужно убрать, — неубедительно говорю я, тяжело дыша.

Глухой стук и моя спина врезается в стену, пока ноги пытаются зацепиться за его крепкое тело. Его руки скользят мне под футболку и сжимают грудь.

— Боже, Сидни. Где твой лифчик? — стонет он у чувствительного местечка за моим ухом.

Он резко подаётся бёдрами вперёд и моя грудь подскакивает, когда он принимается тереться своей эрекцией между моих ног.

— Они все постираны… я… не хотела, чтобы… они испачкались, — я хватаю его за волосы и тяну за них, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с моим.

Находясь в миллиметрах, мы просто пялимся друг на друга.

Лотнер поддерживает мою набухшую грудь ладонями, большими пальцами проводя по соскам. Я сглатываю и облизываю губы. Веки начинают тяжелеть от его прикосновений.

Он легко проводит своими пухлыми губами по моим, проявляя большую выдержку.

— Прости за прошлую ночь, малышка, — нежный поцелуй. — Я не пытался быть чёрствым, — ещё один поцелуй в другой уголок рта. — Боже, я так сильно люблю тебя.

То, как нежно он проводит языком по моей верхней губе, расслабляет меня и позволяет ему проникнуть в мой рот, чем он сразу же пользуется.

Наши тела работают в тандеме: его бёдра не прекращают двигаться снова и снова, я же пытаюсь соответствовать его движениям, требуя двигаться ещё немного быстрее, чем в предыдущий раз. Он въедается в мой рот, заявляя свои права на него. Меня раздражает каждый клочок одежды, который разделяет наши обнаженные тела. Его правая рука смещается с моей груди и хватает меня за ногу выше колена. Большим пальцем он проводит по внутренней стороне моего бедра, скользя под шорты и погружаясь под очень влажные трусики.

— Господи, Сидни… ты вся течёшь, — стонет он мне в рот.

— Ммм… — это всё, на что я способна.

Большим пальцем он погружается в меня, а затем выходит и кружит по моему клитору.

— Охх, — с глухим стуком я откидываю голову к стене.

Стук в дверь заставляет нас обоих остановиться. Мы замираем. Наше тяжелое дыхание единственное, что нарушает повисшую тишину. Всего несколько жалких дюймов отделяют нас от окна, из которого льётся солнечный свет.

— Ждёшь кого-то? — шепчет Лотнер, всё ещё держа одну руку на моей груди, а второй крепко сжимая мою ногу. Большой палец все ещё прижат к клитору.

С ошарашенным видом я качаю головой, а затем вспоминаю о вчерашнем звонке, который я сделала, и разочарованно вздыхаю.

— Чёрт! — шепчу я.

Лотнер с любопытством выгибает бровь.

— Это Дэйн.

Я быстро опускаюсь на пол и поправляю шорты и топ, пока Лотнер пытается привести в порядок дыхание.

— Дэйн?

Я подхожу к двери.

— Да, Дэйн.

Открывая дверь, я молюсь, чтобы моё лицо не было таким же красным от смущения, каким оно мне казалось.

— Привет, Дэйн! — улыбаюсь я. — Спасибо за то, что делаешь это для меня.

Сворли ринулся к своей идее фикс в виде Дэйна. Тот же присел на корточки, чтобы погладить собаку, позволяя ему восторженно себя облизать.

— Привет, Дэйн, — руки Лотнера трясутся под моими руками, когда он прижимает меня спиной к себе.

— Лотнер, — Дэйн поднимает взгляд на него и улыбается.

Их приветствие едва ли можно назвать тёплым.

— И что же привело тебя сюда? — спрашивает Лотнер.

Дэйн поднимается, но прежде чем он отвечает, я говорю:

— Я позвонила Дэйну прошлым вечером, чтобы узнать, не будет ли он так добр, чтобы погулять со Сворли несколько часов, чтобы я могла пропылесосить и помыть полы.

Я беру поводок Сворли, лежащий у двери, и отдаю его Дэйну.

— Оу, ну это очень мило с твоей стороны, — натянуто улыбается Лотнер, не разжимая губ.

— Да, мило, — я выпутываюсь из собственнического захвата Лотнера и оглядываюсь назад, чтобы предупреждающе улыбнуться ему.

— А ты должно быть часть команды по уборке дома? — Дэйн указывает на Лотнера.

— Да, — говорю я, широко улыбаясь. — Лотнер пришёл, чтобы подстричь газон и вычистить «Кадиллак» Тревора. А потом ему предстоит почистить бассейн и проверить воду на химикаты.

Лотнер поджимает губы и косится на меня, медленно кивая.

— Да… — выдавливает он из себя. — Именно поэтому я здесь.

Он складывает одну руку на груди, положив локоть второй руки на неё. Сжав руку в кулак, он прошёлся большим пальцем, ТЕМ САМЫМ ПАЛЬЦЕМ,