Шрифт:
Закладка:
Размышляя об этом, я незаметно уплыла в неровный поверхностный сон и очнулась от звука громких резких голосов у входа. Охранники за дверью ругались между собой из-за обнаружения очередной колонии кыщони в воздуховодах пищеблока.
– Я не нанимался с инсектицидами тут вкалывать! – бурно возмущался один. – Пусть Хурон сам лезет в ту дыру и распихивает отраву...
– Ага, только скажи ему это сам, – отвечал другой. – Хурон велел провести полноценную дератизацию. Ты самый худой из наших... значит, тебе в воздуховоды и лезть! Даже доктор Чьен не стал оспаривать приказ и прямо сейчас лично готовит инсектицид. И один ты весь из себя дерзкий такой, э?
– Пошел ты!
– Так Хурону и передам. Давно в открытом космосе не барахтался?
Из сказанного я уяснила для себя главное: из-за бытовой войнушки с кыщони центавриты – а в первую очередь, сам доктор Чьен! – забыли о том, что одна опасная менталистка осталась в рабском отстойнике и не получила свой чип. Преждевременно радоваться я воздержалась. Целую вечность сидела на полу тихо, как мышь, и размышляла о двух вещах – зачем центавриты втихаря проникают на Тигарден-2 и почему они так расточительно жестоки с рабынями.
Впрочем, ответ на последний вопрос был более-менее ясен – насильникам-гигантам без надобности слабые женщины. Такие годятся только для одноразовых дорогостоящих забав. А для долгосрочной перспективы таким убийственным образом выявляют тех, что способны и половой контакт пережить, и впоследствии воспроизвести на свет новое поколение центавритов.
Когда из медотсека вернулась значительно поредевшая толпа выживших рабынь – безучастных, безмолвных и малоподвижных, они до жути напомнили биороботов. Я высмотрела среди них Муй Задаки... и ее пустой взгляд шокировал меня кукольной безжизненностью. Будто всю личность стёрли! Даже ужасная процедура психокоррекции для преступников не давала такого страшного результата.
Странно. На Катёну чип так не действовал. Хотя, возможно, тот фальшивый раб просто не успел активировать в чипе нужную программу.
И Мара Танн... она тоже была чипирована и безучастно стояла в центре помещения, словно компьютер в режиме ожидания, готовый выполнить любой запрос пользователя. Смотреть на нее такую было невыносимо, и я отвела глаза в сторону. Остаётся только надеяться, что ее нынешнее состояние обратимо.
Третий этап аукциона с финальной распродажей рабынь разительно отличался от предыдущих двух. Никаких прозрачных отсеков, никаких оков. Мы все просто выстроились в короткую шеренгу перед рассевшимися в передних рядах потенциальными покупателями, а распорядитель аукциона с тощей стопкой маленьких пластиковых анкет в руках вызывал нас по очереди и приказывал сделать шаг вперёд. Не наблюдалось и следа прежнего ажиотажа – центавриты откровенно скучали и смотрели на рабынь с деловитым видом складских менеджеров, явившихся пополнить запас комплектующих для технологических систем.
Ну да, развлекуха закончилась, пришла пора выносливый инкубатор присмотреть.
В свое время, ещё работая ксенобиологом в заповеднике, я слышала от наших поставщиков – космических дальнобойщиков, транспортирующих к нам редкие формы жизни с других планет, – будто женщины-центавритки существовали когда-то. Очень давно. Большинство специалистов круто расходились во мнениях насчёт причин их вырождения. Одни утверждали, что произошла естественная деградация расы из-за неблагоприятных жизненных условий, а другие были уверены, что всё дело в многочисленных экспериментах, которые центавриты проводили над своим геномом с целью достичь максимального физического преимущества над другими расами.
И теперь, в свете новых данных я была склонна поверить второму варианту. Для подтверждения этой теории достаточно вспомнить хотя бы откровения болтливого рептилоида с пропавшего корабля коммандера Каша. Те самые, насчёт ежедневных инъекций из крови безвоздушного пожирателя, что делают центавритов на некоторое время неуязвимыми даже для открытого космоса.
Однако понимали ли сами центавриты, что скрещивание с другими расами – пусть мужское семя и подавляло чужие гены, – являлось всего лишь временной отсрочкой их неизбежного вырождения? Уверена, что да. И логика наталкивала на мысль, что во имя выживания центавриты рано или поздно поставят целью завладеть генетическими технологиями ЗССР, чтобы изучить и остановить процесс собственной деградации. А возможно, уже и занимаются этим. Если Содружество им пока не по зубам в открытом противостоянии, то окольные пути могут предоставить кучу возможностей завладеть желаемым и без лишней суеты...
Обдумывая это предположение, я пропустила момент, когда распорядитель вызвал меня из шеренги, и сразу же последовал грубый толчок в спину. По инерции я буквально пролетела несколько шагов вперёд и упала под ноги голубокожего, который купил меня в первый раз.
– Так... – распорядитель больно схватил меня за руку и вздернул вверх. – Тебя что, не чипировали?
Я вжала голову в плечи и сдавленно сказала:
– Нет.
Оживление в рядах покупателей было похоже на огненную волну, заставившую вспыхнуть останки дров на пепелище отгоревшего костра. Многие были откровенно недовольны решением капитана Шохоро нафаршировать мозги рабынь перед самой продажей, тем самым наполовину лишая их привлекательности. И заполучить «неиспорченную» игрушку желали все. Однако, к счастью, позволить себе подобную расточительность могли лишь единицы – моя цена всё ещё оставалась чересчур высокой. Скорее всего из-за статуса менталистки.
Голубокожий вскинул руку первым и выкрикнул:
– Три комплекта лазеров! Партия сиреневых мини-бриллиантов!
Его возглас словно сорвал тормоза у остальных, и центавриты принялись соревноваться в ставках наперебой. Некоторые предложения звучали абсурдно и странно: один объявил, что у него есть эксклюзивный инкогнито-билет на закрытую нано-выставку, а другой выставил на бартер коллекцию плотоядных паразитирующих микрочервей, способных сожрать заражённого беднягу всего за одни биологические сутки заживо.
Стараясь особо не вслушиваться, чтобы не сойти с ума от тревоги и страха, я искала глазами красавца-пирата в бандане... и не находила.
Где же Тэймин?!
Поначалу на роль моего постоянного хозяина претендовало около десятка материально успешных центавритов, но уже скоро их осталось всего двое: голубокожий и – неожиданно! – Хрык. Последний, как я заметила, в торги вступил не сразу. Некоторое время он разглядывал отрешенно-покорную Мару Танн, а затем недовольно отвернулся и сосредоточил всё своё внимание на мне.
Ну уж нет! Если он рассчитывает, что, как единственная
