– Пошел ты! Капитан Шохоро за болтовню о таком по головке не погладит!

– Шохоро сейчас сильно занят, познавая науку усмиряющего пеггинга от Фирэлеи Танн, – огорошил его Тэймин. – Ему уже плевать на всё. Он теперь ее раб! Ты что, вчера трансляцию не смотрел?

Коммандер огрызнулся:

– Я отсыпался после перелета! А до того ещё двое суток не спал...

Тэймин зарычал от нетерпения и впечатал его в стену. От нее посыпалось крошево отделки, и на ровной поверхности проступили очертания распластанной центавритской фигуры – с такой силой это было сделано.

– Опасный способ! Я жду.

Коммандер Каш скривился, покосился на меня, затем злобно глянул на Тэймина.

– Знаешь, на своей «игле» перед аукционом я знатно ее поимел. Везде распечатал. Так что я тебе лучше продемонстрирую, кто настоящий хозяин положения. На ней.

Бешенство Тэймина можно было видеть даже сквозь дымку. Черт, надо было ему рассказать о том, что на самом деле произошло у нас с коммандером. Ведь тогда под внушением он «знатно поимел» лишь жирнец и питьевой шланг...

– Даже не думай. Я тебе за ещё один косой взгляд или слово в ее сторону яйца вырву. С корнем.

– Эй, девка! – не послушал его Каш. – Приказываю тебе... ахррр... Пус...ти!!! А-а-а!!! Я молчу... молчу!

Похоже, Тэймин действительно схватил центаврита за яйца и начал выкручивать их.

– Способ!

– Лады! Брыхлово дерьмо... – простонал Каш, явно переживая за судьбу содержимого своей мошонки. – Из-за девки... так... на реального мужика... сопливый динитош... Лады, говорю! Опасный способ означает, что установку можно отключить изнутри, если запустить процесс чипирования, закрыться внутри и вскрыть внутреннюю панель с блоком питания! Но как только ты его вырубишь, защитный контур отреагирует на тебя полной психокоррекцией! До состояния тупого беспомощного имбецила!

Тэймин пристально смотрел на него, оценивая степень правдивости сказанного через ментальное поле. Судорожно сглотнул и посмотрел на меня. Затем снова на ухмыляющегося ему в лицо центаврита. И, разжав захват, сделал шаг назад.

– Что, съел? Готов спасти всех, а сам сделаться овощем?

Я внутренне поникла.

Значит, всё было напрасно. Всё, что мы делали, к чему стремились, оказалось пустышкой. С такой изворотливостью добытые коды бесполезны, и Мара Танн не сможет стать Великой Госпожой с чипом в голове.

– Что загрустил, динитошка? – продолжал издеваться коммандер Каш. – Теперь вы все в моих руках. Без меня твоя девка не оживет, только я могу контролировать программу в ее чипе! Браслет свой я спрятал и управляю им дистанционно, если что, понял?

Тэймин молчал, низко опустив голову и глядя в одну точку.

– А знаешь, я тебя помню! – захлебываясь от сознания собственной победы, дожимал его волю центаврит. – Это мы с Шохоро тебя похитили с твоей сеструхой! И мамашку твою жахнули...

На слове «жахнули» передо мной всё смазалось от ультраскоростного броска Тэймина, и раздался звук отвратительного хруста. Коммандер Каш умолк... навсегда. А его изуродованное тело плашмя рухнуло вниз.

Очень медленно, как будто на его плечах оказалась непосильная тяжесть, Тэймин подошёл ко мне и нежно погладил по щеке. Поправил растрепавшиеся волосы. Прикоснулся к губам бережным поцелуем... прощаясь со мной. Прощаясь!

«Пожалуйста, Тэймин... – мысленно молила я его, но он меня не слышал. – Пожалуйста, нет! Не делай этого! Я люблю тебя...»

Он прислонился лбом к моему лбу, как всегда любил делать, постоял немного... затем решительно выпрямился и пошел к чипирующей капсуле.

Изнемогая от отчаяния, я услышала, как щёлкнула ее закрывшаяся крышка и загудела активированная установка.

Несколько мгновений ничего не происходило. Ожидание тянулось целую вечность, мучительную, скорбную, темнее самого темного космоса.

И вдруг стало тихо. Очень тихо.

Болезненная точка в глубине моего мозга дрогнула, затрепетала и погасла, возвращая лёгкость и прежнюю силу воли. Мое тело наполнилось покалыванием обратной перестройкой нервной системы, и я непроизвольно прижала руки ко рту, сдерживая первое рыдание.

– Тэймин!

Но слабости сейчас поддаваться было нельзя, хотя непослушные слезы градом катились по щекам. Спотыкаясь, как пьяная, я неловко подбежала к чипирующей установке и откинула крышку.

Он лежал там, внутри.

Спокойное прекрасное лицо, четкие линии раскосых бровей, веера длинных ресниц на щеках. Мой любимый, мой отчаянный...

Мой Тэймин.

Очень осторожно я погладила его по щеке – совсем как он сам только что гладил меня. Светлые веки дрогнули и поднялись, открывая самые красивые и родные во всей Вселенной фиолетовые глаза.

А затем он равнодушно спросил:

– Кто ты?

Конец второй книги