– Нет у меня времени, давайте что есть.

Доктор с небольшим упреком посмотрел на полковника, а затем подошел к одному из шкафов и достал красную коробочку с капсулами. Даймон взял из рук мужчины упаковку, сразу заглотил две таблетки и, поблагодарив доктора, вышел из медицинского блока. Правый бок все больше начинал напоминать о себе пульсирующей болью, которая с каждой последующей минутой только усиливалась.

В переходах между этажами и кабинетами стало намного спокойнее, никто из экипажа больше не носился сломя голову, все ровно передвигались по кораблю, выполняя свои обязанности и поручения, даже полковнику в три раза чаще стали отдавать честь постоянными ударами в грудь мимо проходящие военнослужащие.

Дойдя до своей каюты, Даймон открыл дверь и зашел в маленькое помещение, предназначенное для одного человека. Все жилые комнаты в таких военных кораблях имели одинаковую форму и содержимое. Скинув верхнюю одежду, мужчина устало плюхнулся на мягкую койку и молчаливо посмотрел в потолок, размышляя о своем счастливом будущем с милой Лисандрой, когда все это закончиться. Мысли об очередной неудаче на секретном задании быстро сменились на теплые воспоминания о прекрасной девушке, которая ждала его в их маленьком доме, в окружении бесконечных рыжих песков засушливой планеты. Его веки становились тяжелее и с каждой секундой он все больше погружался в сон, пока его сознание в медленном танце уходило в мир грез.

***

Полковник резко открыл глаза от громкого взрыва. Земля под ногами дрожала так сильно, будто он находился прямо в эпицентре очень мощного землетрясения. Вскочив на ноги, он не поверил своим глазам: Даймон стоял на асфальтовой дороге военного аэродрома, вокруг оглушающе разрывались выстрелы осадных орудий и доносились крики воюющих солдат Альянса. Макаавиш крутанулся на месте, пытаясь обнаружить откуда доносились звуки сражения, но никого увидел.

«Как я здесь оказался? Погодите... это место! Это место из моих снов, из моего прошлого. Но как? Как я мог здесь... Это сон? Или я уже схожу с ума?» – не мог понять происходящего полковник.

Вокруг него происходило страшное боестолкновение, которое он был не в силах увидеть. Все пространство было пропитано смертью и ужасом: полуразрушенные здания военного города горели дикими языками ярко-красного пламени, дым от которого уходил высоко в бордовое небо планеты. Металлический привкус крови во рту Макаавиша полностью выбивал из колеи, мешая определить реальность. Обернувшись, он увидел свой старый истребитель, который полностью был уничтожен и не подлежал ремонту после критичных попаданий по основным системам и последующей жесткой посадки. Пришло внезапное осознание происходящего вокруг. Даймон не мог до конца поверить тому, что видел и слышал, но своим ощущениям полковник привык доверять.

Даймон почувствовал сильное переживание и опасение за очень близкого человека – чувства, которые он испытывал настолько давно, что уже успел их позабыть. Полковник быстрым шагом, переходя на бег, направился к зданию штаба, в надежде успеть спасти того, кого не успел спасти однажды. Со всех сторон сокрушительно взрывались невидимые снаряды, заглушая истошные крики раненых солдат. Над головой с громкой вибрацией воздушного пространства пролетали незримые звездолеты, от ударов протонных бомб ошметками разлетались клочки земли и вырванные куски асфальта, но не достигнув поверхности они застывали в воздухе, оставляя после себя трехметровые кратеры.

Добежав до нужного строения, полковник быстро перебирая ногами стал спускаться по ступенчатой бетонной лестнице в подвальные помещения. Оказавшись на нижних этажах, Даймон судорожно искал глазами то важное, что по воле судьбы потерял когда-то. Второпях осматривая каждую комнату и каждый зал, он не упускал ни единой детали. Все было настолько достоверно точно, прямо как в тот день. Он уже не мог определить, где реальность, а где иллюзорная картинка его подсознания, сердце в бешеном ритме колотилось в его груди, во рту все пересохло.

И он нашел. То самое помещение где погиб его отец. Макаавиш медленно подошел к месту обвала потолка, но среди множества разбросанных камней и гор строительного мусора ничего не обнаружил.

– За мной пришел?

От неожиданности полковник потерял дар речи, он быстро развернулся на месте и увидел среди разрушенного серого помещения со множеством опрокинутой офисной мебели мирно сидящего за столом спиной к нему человека, который своим до боли знакомым голосом взбудоражил все нервные окончания Даймона.

– Отец?!

– Ну, а кто ж еще. Ты, я смотрю, неплохо подрос за мое отсутствие, – крепким взрослым голосом говорил человек, продолжая записывать что-то в грязный порванный журнал.

– Па, ты что здесь делаешь?

– Как что? Живу я здесь, уж сколько лет.

– Ты живой? Я ... неважно. Отец, нам пора домой, – Даймон хотел подойти к мужчине, но тот его остановил.

– Не могу... Дел много, сынок, надо все документы уничтожить, а кто это сделает кроме меня? – сидя спиной к Макаавишу, сказал отец.

– Война с синдикатом закончилась, – полковник медленным шагом обходил мужчину сбоку, аккуратно заглядывая из-за спины в надежде увидеть лицо.

– Как же, а кто ж сверху бесчинствует?

– Как это возможно... ты не можешь быть жив. Я схожу с ума? – Спросил Даймон.

В подвальном помещении послышался приглушенный взрыв бомбы на поверхности раздираемой яростным противостоянием планеты. С потрескавшихся бетонным стен посыпалась мелкая крошка, опыляя собой все мрачное пространство этой комнаты. Единственным источником света было отверстие в обвалившемся потолке, толстый луч светло-желтого цвета падал на кучу разрушенного строительного материала. Осторожно обходя мужчину с правого боку, полковник пытался, но не мог разглядеть черты лица его собеседника – в этом полумраке они как будто ускользали от него, не давая убедиться в своих суждениях.

– Нет, сынок, с твоим рассудком все в порядке.

– Это все происходит в моем сознании?

– Как посмотреть. Я бы сказал между мирами. Здесь все идет по бесконечному временному кругу, каждый день война и каждый день я выполняю свой последний приказ, – голос мужчины еле слышимым эхом разносился по помещению.

– Как вытащить тебя? Как спасти? – Макаавиша почувствовал, как по щеке пробежали маленькие горькие слезы. Он все еще чувствовал свою вину за то, что не успел спасти отца.

– Тебе не за меня переживать надо сынок, мне здесь хорошо. Тут все мои ребята, как же я их брошу. Это тебе нужна помощь.

– Мне? – полковник остановился на месте и посмотрел на потолок, чтобы остановить поток предательских слез.