Шрифт:
Закладка:
Я брезгливо поморщился.
— Самое забавное во всем этом то, что они после всех своих мерзких делишек смеют называть себя рыцарями! Виконт, это что же стало с рыцарством на вашей родине? Выходит, чтобы иметь возможность объявить себя рыцарем, достаточно зарезать десяток младенцев и вырвать сердца их матерям? Виконт! Почему же вы молчите⁈ О! Кажется, я понимаю! Вы просто боитесь этих мерзавцев! А зря! Наверняка за время вашего путешествия вы уже успели понять, что не тех вам стоит бояться! Эти хваленые так называемые рыцари завели вас и ваших людей в ловушку! Мой вам совет — бегите, пока не поздно! Вы еще можете спастись, но не эти ублюдки! Они переступили грань! Они уже мертвы, но еще не знают об этом! Как и мертвы все их так называемые братья, чьи тела гниют сейчас вон в тех выгребных ямах! Они были покараны согласно законам этого мира, как мерзкие мародеры и убийцы!
Когда я выкрикнул последние слова, они были почти сразу поглощены громким и единодушным многоголосым ревом моих боевых товарищей. Этот мощный рык, возникший от множества глоток, звучал словно непрерывный шум огромной волны, обрушевшейся на берег.
Я видел горящие глаза защитников города. Они были готовы защищать его до последней капли крови.
Вероятно, Серый жнец, привыкший к другой реакции на свое появление, возможно, ожидал увидеть страх в глазах людей, но вместо этого он столкнулся с непоколебимым единством.
Альберто ди Ланци сверлил меня своим мертвым взглядом и внешне даже выглядел относительно спокойным. Казалось, он не замечал происходящего на наших стенах. И только плотно сжатые челюсти и перекатывающиеся на скулах желваки говорили о том, что мои слова взбесили его.
Второму магистру стоило бы поучиться хладнокровию у своего шефа. Его физиономия была перекошена от гнева. А вот виконт ди Ревель был бледен как полотно. В его широко раскрытых глазах я увидел неверие и непонимание происходящего. Похоже, сегодня впервые на его веку он услышал, что кто-то посмел так говорить о «Багряных» рыцарях, да еще и в присутствии одного из самых опасных и могущественных представителей этого ордена.
Дернув за поводья, Альберто ди Ланци развернул своего коня и двинулся в сторону своего войска. На прощанье наши взгляды встретились. Серый жнец смотрел на меня так, как смотрит палач, который очень скоро приведет в исполнение приговор о смертной казни…
Глава 22
После нашего «милого» обмена монологами Альберто ди Ланци вернулся к своему войску и развел кипучую деятельность. Мне даже было любопытно, что именно он предпримет в сложившейся ситуации. Иногда я ловил себя на мысли, что все происходящее видится мне, как шахматная партия, в которой два игрока уже начали передвигать свои фигуры, готовя войска к решительному удару.
Должен заметить, что я сейчас находился в более выгодном положении, чем мой противник. Готовя город к обороне, я не забывал и об атаках. Гленны и оборотни справились с поставленной задачей. Неприятель остался без большей части продовольствия, а также лишился всех осадных машин.
Если продолжить аналогию с шахматами, то, сделав ход, я уже нажал кнопку на своей стороне шахматных часов. Мой часовой механизм замер, а вот стрелка на циферблате моего противника начала свой бег.
Я вынуждал Альберто ди Ланци поторопиться и начать двигать свои фигуры. Ведь время шло, а вместе с ним таяли и те скудные запасы продовольствия, что остались у аталийцев. Но там, где есть спешка, всегда имеется высокая вероятность допустить ошибку…
На наших совещаниях мы много раз обсуждали то, как именно Серый жнец будет играть свою партию, и все сходились во мнении, что он сосредоточит свои силы, чтобы ударить в одном месте. В самом уязвимом…
Поскольку в свое время «Багряные» уже штурмовали Гондервиль, Альберто ди Ланци прекрасно осведомлен о том, какая именно часть крепостной стены пострадала в тот раз больше всего. Речь идет о северных воротах. Баллисты «Багряных» серьезно повредили их.
Чезаре ди Нобиле, возглавлявший гарнизон, конечно же, занялся восстановлением разрушений, но, как это иногда случается, результаты оставили желать лучшего, и работы не были завершены полностью.
С высокой долей вероятности, не без помощи своего информатора, магистр ди Ланци был в курсе того, как его подопечный вел хозяйственную деятельность. Собственно, то, что сейчас войско аталийцев, не производя лишних действий, сосредоточилось на северном направлении, говорило о том, что наши прогнозы были верны.
Все мои соратники разошлись по своим позициям, а я решил еще некоторое время понаблюдать за аталийцами. Чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, я взобрался на крышу восточной башни и активировал невидимость.
Рядом со мной тут же примостилась Вайра. Ветер дул со стороны лагеря неприятеля, поэтому эфирэль могла отлавливать в этом воздушном потоке обрывки только ей понятных звуков.
Наблюдая за суетой в лагере неприятеля, я многозначительно улыбался. Альберто ди Ланци восседал на своем коне перед спешно построенными легионерами и Красными плащами и что-то громко им провозглашал.
Его попытка подорвать моральный дух защитников города явно провалилась, вот он, видимо, и решил «отыграться» на своих подчиненных. Могу себе только представить, какой разговор ждет виконта ди Ревеля после всего, что я ему только что наговорил.
— Ты слышишь, о чем он там говорит? — спросил я, хотя прекрасно понимал, что магистр ди Ланци сейчас как пить дать пропихивает своим солдатам какую-то жутко пафосную мотивационную дичь.
— Только обрывки фраз, — сосредоточенно ответила Вайра, прикрыв глаза. Я видел, как ее аура в этот момент частично соприкасалась с внешними энергопотоками. — Говорит о долге перед родиной и королем… О том, что их жертва будет не напрасной…
Ну, чего-то такого я и ожидал.
— Говорит о подвигах их отцов и дедов, — продолжила Вайра. — Об их прошлых победах и важности задачи, которая стоит перед ними самими… Обещает честь и славу, которые они заслужат, успешно взяв мятежный город…
Эфирэль фыркнула и насмешливо бросила:
— Пф-ф… Люди…
Судя по тому, что по рядам легионеров бродили два жреца и вздымали свои руки над головами, без религиозной накачки личного состава тоже не обошлось. Хех… Где-то я такое уже видел…
Кстати, этих двоих надо бы обезвредить одними из первых…
Наконец, магистр ди
