— Ребекка, простите, сейчас половина четвертого утра. Позвоните утром, поговорим.

— Я всю ночь пыталась дозвониться до Питера, но он, наверное, отключил телефон. Там гудки. Звонила ему и в Кембридж, и сюда.

Ясно, — вздохнула я. — Наверное, не стоило звонить в Кембридж.

— Он не отвечает на мои звонки!

— Ребекка, — сказала я мягко, — подумайте как следует, что вы творите. Если Элиза узнает о вас и Питере, она расскажет Брайану. И тогда все может кончиться очень, очень плохо. Ребекка, подумайте о Лайаме и Бене.

— Разумеется, я уже думала о них. Я всегда думаю о них. И мне казалось, что Питер оставит Элизу и поможет мне растить мальчиков.

Я промолчала. А что тут скажешь? Я покачала головой Фрэнку, закатив глаза.

— Вешай трубку, — сказал он одними губами.

— А теперь, теперь он почему-то… он даже не хочет говорить со мной. Мне надо знать, Хильди. Я хочу, чтобы вы провели чтение. Скажите мне, что на самом деле происходит.

— Ребекка, я не могу разобраться, что происходит у человека в голове, — разве что в своей, да и то чаще всего смутно.

— Я видела, как вы это делаете, вы делали это со мной.

— Я не знаю, что думает человек, тем более если я его не вижу. И даже если вижу, это вовсе не чтение мыслей…

— Он наверняка приедет. В ближайшие дни. Приедет, не предупредив меня. Если так, попытайтесь поговорить с ним, Хильди. Прочитайте его.

— Знаете, — сказала я, — больше всего во всей ситуации меня беспокоит то, что вам, похоже, действительно нужен хороший психиатр, да только лучший в нашей округе — теперь ваш бывший приятель.

— Что? Вы не могли такого сказать!

— Чего сказать?

— Бывший приятель.

— Вы только что сказали мне, что он не хочет вас больше видеть.

Фрэнк ухватил меня за запястье.

— Заканчивай, — велел он, на сей раз вслух. Я покачала головой и развернула трубку, чтобы нам обоим были слышны тирады Ребекки.

— Он погорячился. На самом деле он чувствует другое. Поэтому мне и нужно, чтобы вы поговорили с ним, Хильди. Думаю… думаю, он хочет избавиться от Элизы — и не может. У нее буквально демоническая власть над ним. Это болезнь…

— Хорошо. Ребекка, мне нужно спать. Завтра на работу.

— Хильди, — Ребекка шмыгнула носом, — вы попытаетесь поговорить с ним? Я недавно упала с Трика. Я иногда вожу его в охотничий клуб, на их круг. Мы зашли на систему. Наверное, сбились с шага. И на втором препятствии врезались. Трик упал. Он чуть не накрыл меня. Все потому, что я отвлеклась. Я могу думать только о Питере. Если вы поговорите с ним, вы наверняка поможете ему понять, что нужно делать…

Я почувствовала, что потихоньку закипаю. Мейми рассказывала мне о падении Ребекки. И еще она сказала, что Ребекке запретили ездить в охотничьем клубе, если она не согласится заниматься с их тренером. И Мейми будто бы слышала от Линды Барлоу, что Ребекка намерена вернуть Хет-Трика Тревору Брауну во Флориду.

«Она губит великолепного коня, — горько вздохнула Мейми. — Такая потеря».

То есть, Ребекка хочет использовать бедного Хет-Трика и меня, чтобы манипулировать Питером Ньюболдом. Человеком, которого я знала еще ползунком. Человеком, чей папа угощал нас леденцами, когда делал прививки, и частенько заходил к нам после смерти мамы, просто чтобы проведать папу.

— Ребекка, я не планирую встречаться с Питером, — сказала я наконец. — Представьте, как он расстроится, если узнает о нашем разговоре. Я не враг Питеру.

— Ха, очень мило с вашей стороны, особенно после того, что он говорил мне о вас. Он говорил, что вы пьяница и мошенница, плутуете с психическими фокусами, и что я с ума сошла, если позволила вытягивать из меня информацию. Он назвал вас вампиром. «Настоящий эмоциональный вампир» — вот его слова…

— Прощайте, Ребекка, — сказала я. Меня трясло.

— Погодите, Хильди, нет…

Фрэнк вытащил телефон у меня из руки и хлопнул его на стол. Я разрыдалась.

— Ну что ты делаешь? Хильди, не реви, я ведь предупреждал, что она бешеная сука.

— Почему Питер говорит про меня такое? — Я всхлипнула. — Я не делала ему ничего плохого.

— Хильди, крошка, она все выдумала. Послушай, держись от нее подальше.

Утром в офисе Кендалл встретила меня с сообщениями. Одно от Рона Бейтса, юриста по недвижимости. И еще два — от Ребекки. Я позвонила Рону, и он сказал, что его клиент хочет купить дом Дуайтов. Они согласны на запрошенную цену. 475 тысяч долларов. Наличными.

— Кто покупатель? — спросила я. Дом Дуайтов я показывала несколько раз с тех пор, как он снова вышел на рынок, но из-за всегдашнего беспорядка мне уже казалось, что все бесполезно.

— Покупатель захотел остаться неизвестным. На заявке стоит «Компания Вендоверский Кроссинг».

— Наверное, Кларксоны, которые купили участок рядом. Очень разумно — совместить участки. Когда подписывать?

— Они сказали, что никакой спешки нет, но если надо, подпишут хоть сейчас.

Повесив трубку, я немедленно бросилась звонить Кэсси. Она пришла в восторг. В школе Ньютона есть летняя программа. Если покупатель согласен подписать быстро, они смогут переехать, как только найдут новое жилье.

Когда прислали соглашение по Дуайтам, я поспешила к Кэсси. Джейк из-за болезни не пошел в школу, так что в офис она приехать не могла. Кэсси радостно встретила меня в дверях. Джейк стоял позади, качался и невнятно пел.

— Он знает, что я в восторге, — улыбнулась Кэсси. — Он слышал, как я говорила с Патчем по телефону, и понимает, что происходит что-то радостное.

Кэсси сияла, глядя на Джейка. Мальчик подрос за те месяцы, что я его не видела.

— Привет, Джейк, — сказала я, но он только качался и пел. Мы с Кэсси сели за стол, и она подписала бумаги.

— Я звонила в школу, в Ньютон. У них есть летняя программа, и они держат место для Джейка. Мы с Патчем завтра поедем смотреть дома. Пока Джейк будет в школе.

— Я очень рада за вас. — Это чистая правда. Дуайты заслужили передышку. — Сообщите, когда найдете жилье, и назначим дату подписания, — сказала я на прощание. И хотя мы обе не сентиментальные дуры, Кэсси крепко обняла меня, прежде чем запереть за мной дверь.

ГЛАВА 17

О том, что Питер Ньюболд собрался продавать дом, я узнала — вот никогда не подумаешь — от Генри Барлоу. Генри, сам себя назначивший лицом анонимных алкоголиков, сделал «Кофе бин» своим личным салоном трезвости.

Я собиралась пойти в офис в это воскресенье,