– Прилюдно я объяснил тебе стратегическую важность нашего союза, – с нескрываемым упреком напомнил принц. – Говорил о необходимости военной поддержки со стороны твоего дядюшки, и не только… Святая королева как никто другой сплотит народ в тяжелые времена. Мы станем идеальной парой и вместе защитим мир.

– Я должна подумать над твоим предложением, – рискнула попросить отсрочку для ответа.

– Даю тебе пять дней на размышления, – с явной неохотой уступил принц и спустился с престола, выдерживая приличное расстояние между нами. – Прикажу выдать тебе необходимые книги из королевской библиотеки. Хочу, чтобы ты изучила исторические и политические особенности страны. Это полезно для лучшего понимания ситуации. Надеюсь, они тебе помогут сделать правильный выбор.

– Я непременно их изучу, – отступила на шаг с легким поклоном.

Непростой разговор с наследником престола меня мучительно утомлял, да еще все жестче ощущался недостаток сил. Внутри замка, приятно светлого снаружи, было темно почти как в склепе. Погода тоже не радовала. Солнце не проглядывало из-за густых тяжелых туч.

– Понимаю, тебе трудно довериться мне, – принц подошел ближе и внимательно посмотрел мне в глаза. – Но знай, я буду любящим и заботливым мужем, уважающим твои желания и стремления. Поверь, Ирис, рядом со мной ты ни в чем не будешь нуждаться. Если потеряешь целительский дар, то сможешь другим путем помогать страждущим. Займешься обеспечением больниц и приютов.

– Лерней, я благодарна тебе за предложение руки и сердца, – подавленным голосом произнесла из вежливости. – Ценю твою заботу о благополучии народа.

– Мой тебе маленький совет, – принц подошел к дверям и распахнул их для меня. – Не теряй заветную мечту спасти людей Алиндора. И не забывай, каков кратчайший путь к ее воплощению в жизнь.

Лерней приказал ожидающей в коридоре служанке, чтобы та проводила меня в гостевые покои, предназначенные для иностранных принцесс, и сам куда-то удалился быстрым и простонародно развязным, не выверенным по-военному шагом.

Глава 31. Крысы

Рендир

Я скучал по Ирисии. Ни ночью, ни днем меня не оставляли в покое мысли о ней. Они приходили ко мне то блаженно упоительные, полные нежности и страсти, то бередящие незаживающие язвы на сердце, полные тревоги и печали.

Нигде я не находил себе места, ни в цитадели нашего ордена, ни на привычном ночном дежурстве. Пытаясь забыться сном, вновь и вновь представлял ее в своих объятиях, чувствовал уютное тепло ее тела, нежность бархатистой кожи. Вкушал самую желанную на свете сладость ее несмелых, но искренних поцелуев. Ощущал, как она тянется ко мне, подобно настоящему огненному ирису медленно раскрывает свой бутон, доверяясь и согреваясь жаром моей страсти.

Бесконечно злился на себя, винил за то, что посмел ее отпустить в Замок Хрустальной Розы. Как было не корить себя за то, что я уступил любимую девушку принцу… Бабнику и самодуру. Почему я не подошел к Ирис и не шепнул ей на ушко о трех полуголых принцессах, готовых Лернею ноги лизать по щелчку пальцев, как дрессированные диковинные зверушки? В решающий момент у меня словно язык отсох. Шокировали все эти слова о ее королевском происхождении, об отце архимаге. У меня в разуме от них все помутилось и перепуталось. Я перестал понимать, что правильно, а о чем даже и думать не следует.

Возможно ли, я сам невольно подтолкнул единственную возлюбленную к признанному бастарду? Не слишком ли часто я забывал, что Ирис не мне ровня, эта девушка подобна хрупкому цветку, с которым следует обращаться бережно и нежно. Я дерзил ей, насмехался и частенько вел себя грубо. Почему-то мне все время казалось, что у этого цветка очень острые и длинные шипы. Все примерялся, как бы их обломать, забывая о деликатном обращении. Став законной принцессой, Ирис и вовсе припомнит мне каждую колкость и малейшую причиненную боль, как телесную, так и душевную. К тому же принцессы выходят замуж за принцев, или, на худой конец, за кого-то из высшей аристократии. По закону место Ирис в королевском дворце. Уж точно не рядом с презренным простолюдином, которого посвятили в рыцари по высшему избранию, а не по сословной принадлежности.

Я не мог забыть то, как она смотрела на меня, садясь в расписную карету… Этот ее прощальный, исполненный страха и сожаления взгляд преследовал меня, вновь и вновь представал перед мысленным взором. В тот показавшийся вечностью краткий миг Ирис будто молила вмешаться. Не стоять, хлопая глазами, как глупый осел, а выхватить меч и взмахнуть им, ограждая ее от посягательств принца. Глупость, конечно, за такую немыслимую дерзость меня казнили бы на месте. Но зачем-то мне представлялся этот странный исход. Я видел в наивных мечтах, как принц покорно отступает к шикарной карете, а любимая девушка бросается в мои объятия, крепко-крепко хватает за шею и жадно целует у всех на виду.

Верный друг Деган, как только мог, старался меня спасти от самобичевания – отвлечь от горестных раздумий и помочь вернуться к прежней жизни. Но я был не в состоянии воспринимать его шутки или слышать советы. Подходил к концу пятый день с нашего расставания, а мне казалось, еще вчера мы с Ирис были вместе. Да я понимал, рано или поздно придется принять горькую правду и поверить в то, что у каждого из нас свое предназначение. Ирис часто это повторяла, споря со мной. О, как же не хватало мне наших забавных пререканий: о постной пище и придворных традициях! Я бы многое отдал за возможность вновь пережить эти яркие моменты.

С наступлением темноты мы с Деганом вышли на дежурство. Дождь лил не переставая, мы шли по почти что безлюдной улице, укрывшись непромокаемыми плащами. Вирналы совсем обнаглели, поселились в столице. Мы чуяли нутром, что кровожадные твари где-то рядом, но пока нам не удавалось их выследить. Как будто с потерей любимой девушки удача отвернулась от меня.

– Крысы! Мерзкие вонючие крысы! Они большие и страшные! Какой ужас! – причитая во весь голос, нам навстречу шла растрепанная старуха в грязном заплатанном платье.

Развязавшийся платок болтался у нее на шее. За собой она волочила по мостовой что-то округлое, похожее на дыню или тыкву, в тряпичной сумке с длинными ручками.

Пожилая женщина явно была не в себе. Она тянула скрюченные пальцы к редким прохожим, и те отшатывались в брезгливом испуге.

– Подойдем к ней? Посмотрим, может, ей нужна помощь? – мне стало жаль несчастную безумицу, мокнущую под холодным дождем.

Подумал отвести ее в ближайшую ночлежку для нищих.

– Рен,