Шрифт:
Закладка:
– Ты никому не рассказывал о нашем договоре?
– Ни единой душе живой. Даже бабушке.
– Умный мальчик, молодец. Кстати, как она?
– Еще хуже. Боюсь, долго она так не выдержит.
– Это значит только то, что тебе нельзя терять времени, верно, малыш?
Старый Ханс протянул мальчику флакончик, полный лиловатой жидкостью.
– Это заклятие невидимости. Держи.
Джо всмотрелся в содержимое флакона в тусклом свете единственного драконьего фонаря.
– А как я могу быть уверен, что это в самом деле заклятие невидимости? Что я от него не превращусь, я не знаю, в кота или еще во что-нибудь?
Старый Ханс пожал плечами:
– Никак не можешь быть уверен, это точно. Боюсь, мы просто вынуждены поверить на слово торгашу, у которого я перекупил эту штуку, другого выхода нет. Но обычно этот парень поставляет мне хороший товар, ровно то, что заявлено. – Ханс покачал головой: – Впрочем, Джо Коротконожка, ты свободный человек и всегда можешь передумать. Просто откажись от нашей договоренности – и я подыщу кого-нибудь другого для этой работенки…
– Нет! Нет, я ни от чего не отказываюсь. Я все сделаю.
– Вот и славно. Теперь послушай. Я не знаю, как долго длится эффект зелья, так что лучше тебе будет принять его как можно позже, когда без этого уже не обойтись.
– Понял, – кивнул Джо.
– Молодчина. Итак, башня миссис Хестер находится в северо-восточной части дворца. А сосуд, который ты должен добыть, с виду похож на… вот на это, – он сунул мальчику в руки клочок бумаги – страницу, вырванную из старинной книги. На одной ее стороне красовалась гравюра – керамическая урна, расписанная странными символами. На вид ничего особенного, просто старый какой-то не то горшок, не то ваза.
Джо сложил картинку в несколько раз, засунул ее в карман.
– Еще указания будут?
– Да. Ни за что не попадайся.
Хотя Джо никогда не сказал бы этого вслух, в глубине души он полагал себя вторым по успешности сталкером Королевской Гавани. После Лары, конечно. Это ведь она научила его всяким хитрым приемчикам и коротким маршрутам, так что ничего удивительного! Например, Джо было известно, что канализационный туннель, проходящий прямо под дворцом, не имеет выходов наружу и заблокирован решеткой. Однако же благодаря Ларе он знал и еще кое-что: один хитроумный сталкер много лет назад расшатал кирпичи, на которых крепилась эта решетка, так что их стало можно вынимать и проскальзывать в открывшееся отверстие. До нынешней ночи Джо еще никогда не пробовал проделать этот трюк – трубы под дворцом были слишком опасны, в любом месте можно было нарваться на охранников. Но если позарез надо пробраться во дворец… Если от тебя зависит жизнь того, кого ты любишь… Тогда у сталкера обнаруживалось преимущество перед любым наземным воришкой.
Джо по щиколотку в воде пробирался по туннелям при свете своего верного драконьего фонаря. Проходя под одним из трущобных кварталов, где имелся выход наружу, он услышал сверху крики и ругань – и легко представил, что там происходит. Бедные люди собрались целой толпой у очередного кордона, прихватив с собой даже детишек, чтобы разжалобить полицейских, и пытались умолять выпустить их на свободу, а полисы пытались бесстрастно держать оборону и угрожали им оружием.
Казалось бы, логичная мысль, что полисы вполне могут патрулировать и туннели, чтобы точно не дать никому выбраться из трущоб. Однако Джо такая мысль даже не пришла в голову, поэтому, завернув за поворот и столкнувшись, считай, лицом к лицу с полицейским, Джо на миг остолбенел от изумления – как, впрочем, и служитель порядка. Потом тот потянулся за пистолетом, но Джо оказался быстрее – выхватил сталкерский ломик из своей торбы и ударил полиса по кисти руки, так что тот с воплем выронил оружие. Джо тем временем нанес второй удар – на этот раз по драконьему фонарю полицая, одновременно свободной рукой притушив свой собственный, и опрометью бросился прочь по темному туннелю.
– Стоять! – заорал полис ему вслед, потом бешено засвистел в свисток, и в ответ ему послышался свист прочих патрульных в трубах канализации. Джо бежал без оглядки. Лара хорошо обучила его – он и вслепую знал тут каждый поворот, как будто в голове у него хранилась точнейшая карта трубопровода под городом. Он вилял и менял направление, стоило ему завидеть в каком-нибудь ответвлении отблеск фонаря, резко сворачивал в примыкающие трубы при звуке шагов и наконец полностью оторвался от погони. К этому времени он выскочил в туннель, выводящий прямиком под королевский дворец. Когда Джо наконец добрался до той самой решетки, он без труда нащупал шаткий кирпич, за ним второй, вытащил их и сложил на дно туннеля. Кирпичи были крупными, но все равно отверстие получилось небольшое, туда мог протиснуться только очень худой человек. Впрочем, сталкеры толщиной никогда не отличались, а уж Джо и подавно. Он без труда пролез в отверстие, на пару мгновений погрузив для этого голову в вонючие сточные воды – хотя он и задержал дыхание, все равно было ужасно противно, и он тяжело откашливался, надеясь, что его не вырвет. Однако дело было сделано. Он проник на территорию дворца. По ту сторону решетки мальчик вскоре оказался на широком перекрестке, от которого ветвились меньшие туннели, ведшие в разные части дворца. Все эти трубы были слишком узкие даже для такого худышки, как Джо, так что он решил подняться на поверхность и направился к ближайшему люку.
– Вся эта затея – чистой воды безумие, – пробормотал он себе под нос, вскарабкавшись по скобам и осторожно поддевая ломиком крышку.
Ему приходилось слышать, что на территории дворца полно всяческих построек – флигеля, помещения для прислуги, конюшни, да чего только нет. Дворец с прилегающими к нему зданиями представлял собой, считай, отдельную деревню или городской квартал. Именно к домам, где жили дворцовые слуги, как выяснилось, и вывел мальчика туннель.
– Пожалуй, дальше откладывать уже не выйдет, – вздохнул он и вытащил из кармашка флакон с пурпурной жидкостью. Не спеша вылезать наружу, он вытащил пробку и поднес сосудик к губам, думая о бабушке.
– Ладно, зелье, я очень надеюсь, что от тебя у меня не лопнет живот – или что я не превращусь, например, в свинью… или еще в кого-нибудь. Поехали.
Джо зажмурился и одним глотком всосал зелье до дна.
Оно оказалось таким горьким, что у мальчика
