– Это ты разорвала фотографии?

Нина-младшая заныла:

– Она их тоже рвала, я не вру…

– Не юли! Ты начала их рвать?

«Сестричка» заревела, а мама Нина, подходя к Анжеле и целуя ее, сказала:

– Если бы ты, моя родная дочь, умела так фотографировать, я бы ужасно гордилась. Но ты не умеешь. А вот Анжела умеет. И знаешь что? Я тоже ужасно горжусь! А теперь бери веник и совок и собирай то, что здесь устроила.

– Но мамочка, я не буду… – заявила сквозь слезы Нина-младшая, и мама Нина вздохнула.

– Тогда и на вечеринку к Кириллу сегодня не пойдешь…

«Сестричка» быстро выбежала и вернулась с веником и совком, принявшись усердно сгребать клочки фотографий.

А когда мама Нина вышла, злобно заявила:

– Я тебе этого никогда не прощу, черномазая!

Анжела благодушно ответила:

– А вот я тебе уже простила, бледнолицая!

Нина-младшая заревела вновь.

Ванька просветил Анжелу:

– Завидует она тебе! И таланту твоему, и тому, что ты хорошо учишься. И что я тебя обожаю…

Или что он даже любит ее?

– И что мама всегда на твоей стороне. Ну и цвету твоей кожи она тоже завидует!

Анжела отрицательно качнула головой:

– Вот уж чему точно не поверю!

– Завидует, завидует! Ниночка же у нас теперь на супермоделях помешалась. И любимая у нее – Наоми Кэмпбелл, хотя она в этом никогда не признается.

Отношения с «сестричкой» так и остались: напряженные.

А затем последовало лето – первое после того, прошлогоднего.

Отнявшего у нее и маму, и Вальку, и Демидыча. И даже Вальку номер два

И Никитку.

Это же лето было совершенно иное – вместе с Ванькой Анжела почти все время проводила вне дома, отыскивая и фотографируя все новые и новые мотивы.

Опять же, можно было не видеться с «сестричкой», которая вместе со своей компанией то пропадала на пляже в Серебряном Бору, то с одной вечеринки на другую переезжала.

Даже не думая взять с собой Анжелу.

А как-то в доме раздался звонок – на связи был какой-то чиновник муниципалитета. Оказалось, что он, отец одной из участниц школьного конкурса, присутствовал на церемонии награждения и был впечатлен работами Анжелы.

– Мы предлагаем вам устроить персональную выставку! В здании бывшего дворца пионеров!

Анжела быстро положила трубку. А когда телефон зазвонил во второй раз, долго ее не брала.

Наконец, сорвав ее, он произнесла:

– Извините, нас разъединили…

– Ничего страшного! Так что, мы открываем на следующей неделе, сумеете предоставить нам свои работы?

Анжела сумела.

Вместе с Ванькой она отобрала шестьдесят наиболее интересных фотографий, запретив Ваньке распространяться о том, что ее работы будут выставляться для всеобщего обозрения.

– Не хочу, чтобы об этом кто-то узнал!

Ванька со смеху покатился.

– Но ведь не только узнают – их выставлять будут для всеобщего обозрения!

Анжела все равно запретила говорить родителям.

И даже на открытие не пришла, сославшись на простуду. А сама, здоровая и невредимая, сидела дома.

Ванька пригрозил, что все сам расскажет маме Нине и отцу, и тогда Анжела решилась. Как-то вечером, за ужином, она, уже подготовившись, решила было поведать о том, что уже неделю как в бывшем районном дворце пионеров идет ее персональная выставка фотографий, но инициативу вдруг перехватила «сестричка».

Ибо та, и не подозревавшая о персональной выставке Анжелы (иначе бы наверняка выпала в осадок), во всеуслышание провозгласила:

– Я стану топ-моделью! Тут вот модельные скауты приезжают, всех к себе зовут. Ищут новые таланты для подиума!

Мама Нина скептически заметила:

– Но почему ты, дочка, решила, что новый талант – это ты?

«Сестричка», которая с некоторых пор отказалась от хлеба, сев на модельную диету, но при этом не отказывала себе в удовольствии полакомиться тортом, кивнула на Анжелу:

– Так что, ее, что ли, возьмут?

Ванька быстро заявил:

– Ну хотя бы! Может, Анжелу уже и взяли!

«Сестричка» закричала:

– Вы всегда на ее стороне, хотя я ваша родная дочь и сестра, а она так, с боку припеку! И вообще, я пойду на встречу со скаутами.

Оказалось, что требовалось согласие родителей, так как «сестричка» была еще несовершеннолетняя, и мама Нина все медлила с принятием решения.

– Ну, зачем тебе это? И вообще, прошлый учебный год ты окончила так себе, а тебе в следующем году в вуз поступать…

«Сестричка» заныла:

– Вот если бы она пожелала, ты бы сразу согласилась. А мне, родной дочери, такие мучения устраиваешь!

Мама Нина усмехнулась:

– Но Анжела же не пожелала. Она адекватно умеет оценивать свои способности.

Ванька же заявил:

– И может, у Анжелы вообще для вас крутая новость есть!

Он подмигнул ей, явно подвигая на то, чтобы она поведала о персональной выставке, но Анжела незаметно показала ему кулак.

Если она сейчас снова завладеет всеобщим вниманием, то «сестричка» ее точно ночью топором зарубит.

– Но ведь идея Нины отличная! – произнесла она, кривя сердцем. Но чего только не сделаешь, чтобы дома был мир.

– Ты считаешь? – спросила скептически мама Нина, и Анжела подтвердила (сама такого мнения не придерживаясь):

– Да, именно так! Ее ведь наверняка заметят и возьмут на работу в агентство! У нее имеется талант…

В итоге мама Нина, подумав, дала согласие на то, чтобы Нина-младшая отправилась на встречу с модельными скаутами.

Ванька потом передразнивал Анжелу.

– «Ее заметят»! Еще бы, как такую корову, как Ниночка, не заметить-то! «Ее возьмут в агентство». Поломоек, что ли? Зачем ты мать на эту глупую мысль навела? И вообще, ничего о своей выставке не сказала! Я сам скажу!

Анжела снова показала ему кулак, теперь в открытую.

– И не думай. Иначе разговаривать с тобой перестану!

Ванька вздохнул:

– Ну, ты сама-то выставку свою посетить намерена? Они там все прикольно сделали. И люди ведь приходят, потому что у тебя есть талант – в отличие от моей помешанной на модельной карьере сеструхи! Так что, заглянешь туда?

Анжела согласилась и через пару дней, набравшись мужества, отправилась туда.