от германских денег: «Из более чем одного источника, — говорилось в меморандуме, — к нам поступают беспокоящие слухи о том, что Керенский находится на жаловании у Германии и что он и его правительство делают всё, чтобы ослабить и дезорганизовать Россию, приведя её к поражению, когда никакой другой курс, кроме сепаратного мира, будет невозможен»[419].

То, что Керенский был связан с германской разведкой, допускал и генерал А. И. Спиридович. В качестве доказательства он приводит статью известного «разоблачителя» провокаторов В. Л. Бурцева, помещенную в «Общем деле» от 21 января 1921. В своей статье Бурцев пишет: «Керенский тогда был в рядах активных пораженцев и вёл борьбу с теми, кто отстаивал борьбу с немцами до конца. В конце 1916 года над Керенским висели тяжкие обвинения в сношениях с пораженцами. Несмотря на то, что он был членом Государственной Думы, он был накануне ареста и предания суду с теми, кто был заинтересован в сепаратном мире и в поражении русской армии, а не в участии в общереволюционном движении. Фактически это обвинение Керенского было верно. Да, он был пораженец. Если же, тем не менее, Керенский не был тогда ни арестован, ни предан суду, то это произошло только потому, что тогдашнее оппозиционное настроение общества делало его арест очень трудным и правительство на него не решалось. Но, в конце концов, от ареста Керенского спасла только революция»[420].

Конечно, Керенский, как активный организатор переворота, оказал неоценимую услугу Вильгельму II. В этой связи обвинения Керенским большевиков «в национальной измене» поражают своей наглостью. Если уж и говорить о главных изменниках царя и Отечества, то это в первую очередь организаторы февральского мятежа и, конечно, сам Керенский. Тем не менее, вся деятельность Керенского после Февральской революции, упорное продолжение войны «до победного конца» в интересах Антанты, конечно, не отвечала интересам Германии. Если бы Керенский был бы простым германским агентом, то он должен был бы после прихода к власти пойти на сепаратный мир с немцами или хотя бы действовать в этом направлении. Ничего этого не произошло, а потому предположение о том, что Керенский был исключительно агентом Германии, представляется сомнительным. Это вовсе не означает, что на определённом этапе его интересы не совпадали с интересами Германии, а деньги, получаемые Керенским, не проходили через германские банки. О происхождении подобных сумм мы уже говорили, это были деньги трансатлантического олигархата, прежде всего его американского клана. Если проанализировать всю деятельность Керенского во Временном правительстве и затем в эмиграции, то становится ясным, что изначально Керенский работал на США.

Одним из главных финансистов Керенского был ведущий деятель банкирского Бродвейского сообщества Чарльз Крейн. По словам бывшего американского посла в Германии У. Додда, Крейн «много сделал, чтобы вызвать революцию Керенского»[421].

В апреле 1917 года некий Вячеслав Тарло написал письмо президенту Вильсону, в котором излагал развернутый план фактического подчинения русской экономики экономике США. Причём Тарло предлагал финансировать американскую промышленность из русских же средств! Кем был этот Тарло, выяснить не удалось, но известно, что его письмо было написано с одобрения, а точнее по заданию, Керенского. Для осуществления главной своей идеи Тарло предлагал создать в России организацию, которая бы непосредственно представляла в России американские интересы. «Цель организации: обслуживать американские предприятия в России. Тщательное изучение всех представляющихся возможностей капитализации. Организовать в России хранение и распределение американских товаров, организовать деятельную помощь американским предприятиям при организации в России ими их отделов, а равно фабрик и заводов. Обратить особое внимание на немедленное финансирование в самой Америке: 1) судостроения, 2) оборудования портов, 3) организующихся навигационных компаний, 4) производства железнодорожных материалов и подвижного состава, предназначенных для экспорта в Россию, 5) продовольственного вопроса для Америки и Европы.

Чтобы подготовить успех Америки на русском рынке, самые решительные меры должны быть приняты безотлагательно»[422].

Естественно, что планы Тарло по экономическому закабалению России США нашли самый благосклонный отклик в самых влиятельных американских верхах. Не прошло и месяца, как от высокопоставленного сотрудника американской администрации приходит следующий ответ: «Милостивый государь. Я получил от 27апреля направленный президенту Вильсону меморандум мер для обеспечения американским капиталом участия в промышленности России. Ваши предложения прочтены с интересом и будут тщательно приняты к сведению»[423].

Для осуществлений планов, изложенных Тарло, в России создается Русско-Американский комитет. В его состав вошли: председатель — Н. Н. Покровский (бывший министр ИД Императорского правительства), товарищ председателя — А. И. Гучков, почетные члены: посланник США в России Дэвид Френсис и Б. А. Бахметьев[424]. Практически все главные организаторы февраля 1917 года. В связи с этим весьма странно выглядит в этой компании последний царский министр иностранных дел Покровский. Впрочем, странно ли?

Будучи главой Временного правительства, Керенский получал от Бродвейской группы огромные финансовые вливания. Так, от Дж.-П. Моргана только в августе 1917 года он получил 425 000 рублей, от Уильяма Бойс Томпсона — 1 миллион долларов из своих денег и такую же сумму из правительственных фондов США[425].

После победы Февральской революции американский посол Фрэнсис от имени правительства США предложил России заем в 100 миллионов долларов. Одновременно, по договоренности с Временным правительством, в Россию была направлена из США миссия «для изучения вопросов, имеющих отношение к работе Уссурийской, Восточно-Китайской и Сибирской железных дорог». В середине октября 1917 года был сформирован так называемый «Русский железнодорожный корпус» в составе 300 американских железнодорожных офицеров и механиков. «Корпус» состоял из 12 отрядов инженеров, мастеров, диспетчеров, которые должны были быть размещены между Омском и Владивостоком. По настоянию американского правительства, присылаемые в Россию специалисты обладали правами маленьких диктаторов. Фактически речь шла о передаче значительной части Транссибирской железной дороги под американский контроль[426].

Все эти щедрые «пожертвования» от американских банкиров Керенский получал, конечно, не просто так, а за отдание им на откуп русских природных богатств.

В схватке американцев и англичан за русский рынок Керенский безоговорочно принял сторону США. Именно этим в первую очередь объясняется подавление Керенским так называемого «корниловского мятежа». Недалёкий генерал Л. Г. Корнилов был английским ставленником. Англичане его разыграли, что говорится, «втёмную», с помощью агента английской разведки эсера-террориста Б. В. Савинкова. Арест Корнилова был осуждён англо-французским дипломатическим корпусом, но полностью поддержан посольством США, куда Керенский ездил засвидетельствовать своё почтение.

Именно с санкции Керенского в России широко развернулась коммерческая деятельность «Сити-банка», одного из банков Бродвейской группы. В июне 1917 г. отделение «Сити-банк» выступило посредником в покупке российскими издательствами «Новая жизнь» и «Парус», активно сотрудничавшими