лидерами Прогрессивного блока, в том числе и с Гучковым, произошло в самом начале формирования блока — в августе 1915 г. Бесспорным представляется лишь то, что идея переворота зрела в кругах IV Думы и что Керенский активно участвовал в разработке планов, фигурировавших в диспозициях № 1, № 2. А в этих документах Гучкову отводилась роль единственно возможного кандидата в командующие»[395].

По поводу этих «диспозиций» И. П. Якобий приводит следующий интересный факт: «В книге XXVI «Красного архива» опубликован загадочный документ, найденный большевиками среди бумаг Гучкова. Документ этот озаглавлен: диспозиция № 1, подписан «Комитетом народного спасения», датирован 8 сентября 1915 года и предусматривает подробную организацию переворота во главе с ячейкой, состоящей из князя Львова, Гучкова и Керенского!»[396]

Ещё в 1915 году член Государственной Думы и масонского «Великого Востока народов России», сподвижник Керенского меньшевик В. И. Хаустов с разрешения Гучкова объезжал военно-промышленные комитеты Сибири и объяснял рабочим группам, как им саботировать работу на оборонную промышленность. В агентурных донесениях Охранного отделения говорилось по этому поводу: «В бытность свою в Уфе осенью 1915 года Хаустов заявил рабочим, что в целях освещения вопроса об участии рабочих в военно-промышленных комитетах предложено возбудить ходатайство о созыве рабочего съезда, но так как, несомненно, этот съезд разрешён не будет, то рабочие, с одной стороны, не явятся в глазах армии изменниками, а с другой стороны, будут соблюдены социалистические требования — не работать на воину»[397].

Из сообщений Охранного отделения видно, что активная революционная деятельность Керенского в августе 1915 года совпадала с попыткой Гучкова навязать царю «Ответственное министерство». Это не было случайностью. В декабре 1916 года, когда Гучков вырабатывал план заговора по свержению Николая II, Керенский был полностью в курсе дела, хотя о его деталях не знал даже союзник Гучкова по «Прогрессивному блоку» П. Н. Милюков. В своей книге «Россия на историческом повороте» Керенский прямо пишет об этом: «О существовании этого плана я знал с самого начала. Естественно, детали подготовки заговора были известны лишь тем, кто в нем непосредственно участвовал, в конце концов, главное правило любого заговора заключается в том, что ни один из заговорщиков не должен знать больше того, что ему лично положено знать по плану заговора. Лидеры «Прогрессивного блока» знали лишь, что подготовка к осуществлению заговора идет своим чередом и соответственно готовились к нему со своей стороны»[398].

Не вызывает сомнений, что, тайно посвящая Керенского в планы заговора, Гучков полагал использовать его в осуществлении государственного переворота по своему сценарию. Однако Гучков, считавший, что он обманул и перехитрил всех своих подельников, был, в свою очередь, обманут Керенским.

Для того чтобы понять причины, по которым Керенскому удалось это сделать, надо выяснить те силы, которые за ним стояли.

Роль Керенского в организации русской революции будет не понятна, если не принимать во внимание его масонскую составляющую. Здесь следует дать некоторые пояснения. Русское масонство никогда не было самостоятельным и единым явлением. Оно было производным от масонства западного. Ничего своего, нового русские масоны не изобрели, а лишь слепо копировали уставы и обряды многочисленных лож Западной Европы, добавляя к ним свойственные русской интеллигенции несобранность и болтливость. Для западного масонства русские «братья» были нужны только в качестве «пятой колонны», той силы, которая должна была расшатать русский императорский строй и сделать возможным масонскую революцию.

К началу XX века русское общество было заражено масонским духом. Крупнейший масон князь Д. И. Бебутов писал: «Сила масонства в том, что в него входят люди различных слоев, различных положений и таким образом масонство в целом имеет возможность действовать на все отрасли государственной жизни»[399]. Во время революции 1905 года в полной мере выявилось глубокое проникновение масонства в самые высшие сферы власти. Так, например, масоны, состоявшие членами военно-полевых судов, специально выносили мягкие и оправдательные приговоры террористам. Видный масон А. И. Браудо получал от высшего чиновничества сведения о секретных совещаниях у Государя, а также секретные документы[400].

Однако следует учесть, что организаторов революции масонство интересовало в первую очередь не своими идеями и ритуалами, а своими организаторскими возможностями по свержению монархии. Как писал видный масон В. П. Обнинский в 1909 году: «Почти столетие мирно спавшее в гробу русское масонство показалось воскресшим к новой жизни. Оставив там, в гробу этом, внешние оказательства, в виде орудий ритуала и мистических книг, оно выступило в эмансипированном виде политических организаций, под девизом которой «свобода, равенство, братство» могли соединиться чуть ли не все политические группы и партии, соединиться для того, чтобы свергнуть существующий строй»[401].

Накануне Февральского переворота членами масонских лож были: представители крупной оппозиционной буржуазии и купечества А. И. Коновалов, П. П. Рябушинский, М. И. Терещенко, A. И. Путилов, председатель московской биржи С. Н. Третьяков; представители дворянской земской оппозиции князь С. Д. Урусов, князь Е. Н. Трубецкой, предводитель Орловского дворянства М. А. Стахович; либералы-кадеты П. Б. Струве, И. И. Петрункевич, А. И. Шингарев, С. И. Шиддовский, князь Д. И. Шаховской, Н. В. Некрасов, И. П. Демидов, И. А. Кистяковский, Ф. И. Родичев; эсеры Б. В. Савинков, Н. Д. Авксентьев, П. М. Рутенберг, B. М. Вершинин, М. М. Тер-Петросян, В. О. Фабрикант, Е. Роговский, Н. В. Чайковский;октябрист А. И. Гучков, трудовик А. Ф. Керенский; меньшевики Г. Я. Аронсон, И. Г. Церетели, Н. С. Чхеидзе, А. И. Чхенкели, М. И. Скобелев; большевикиИ. И. Скворцов-Степанов, Г. И. Бокий, Л. Б. Красин, А. В. Луначарский, С. П. Середа; «Дашнакцутюн» граф И. З. Лорис-Меликов, М. И. Берберов; сионист А. И. Браудо[402].

Масонство позволяло объединить в едином организме и великих князей, и генералов царской свиты, и гвардейских офицеров, и либералов, и представителей революционных партий, и крупных промышленников. В этом смысле масонство было для организаторов переворота незаменимым явлением. Но серьёзные агенты влияния мировой закулисы, к которым, безусловно, относился и Керенский, состоя в рядах масонских организаций, относились к масонской атрибутике, ритуалам и клятвам как к красивой мишуре. В строгом смысле слова Керенский, хотя и был членом ложи, масоном по убеждениям никогда не был.

Керенский стал масоном в 1912 году. Сам он об этом пишет следующее: «Предложение о вступлении в масоны я получил в 1912 году, сразу же после избрания в IV Думу. После серьезных размышлений я пришел к выводу, что мои собственные цели совпадают с целями общества, и я принял это предложение. Следует подчеркнуть, что общество, в которое я вступил, было не совсем обычной масонской организацией […] был ликвидирован сложный ритуал и масонская система степеней; была сохранена лишь непременная внутренняя дисциплина, гарантировавшая высокие моральные качества членов их и их способность хранить тайну. Не велись никакие письменные отчеты, не составлялись списки членов ложи. Такое поддержание секретности не приводило к утечке информации о целях и задачах общества»[403].

Что же это была за таинственная организация, куда в 1912 году вступил Керенский, и какие она преследовала цели? Организация эта называлась ложа «Полярная звезда». Возникла она 15 января 1906 года в Петербурге и была дочерней ложей «Великого Востока»