— Я типа свободен, — выдыхает Клейстер.

— Это не может не радовать, — Лиза пальцем стирает помаду с его губ. Прикусывает нижнюю, ещё больше вгоняя в ступор от происходящего всех и Макса особенно, — Шикарно целуешься. Может как-нибудь повторим? Желательно наедине.

— Э-э-э… Ну-у-у…

— Поплыл, — негромко хмыкаю я и перевожу невнятное мычание друга в обычные слова, — Это он так соглашается. Если что.

— Девочки, тогда сегодня этот красавчик мой.

И всерьез она, шутит или всему виной шампанское, непонятно. Но Клейстер расплывается в такой довольной улыбке, что все с ним ясно — первый вариант его более чем устраивает, а остальные даже не посетили голову. Надо будет потом спросить выгорело или нет. Чисто ради интереса.

— А может в "Алиас"? Только у нас Ромка без пары.

— Мелкая, а ведущим кто тогда будет?

Хлоп, хлоп, карточки, секундомер и у меня челюсть падает на пол от того, как Яр с Алисой расщелкивают загаданные слова.

— В теннис играют ей.

— Ракетка.

— Ты не договариваешь.

— Интрига.

— Текст состоит из…

— Предложение.

— На двух колесах, а детский на трех.

— Велосипед.

— За рулем машины сидит.

— Водитель.

— Растет у левады.

— Сирень.

— На выставке подарил Антей.

— Брошь.

— Как постель, только сладость.

— Пастила?

Они шпарят так, словно читают мысли друг друга, а Алиса, закончив со своей карточкой раньше отведенного времени, радостно вскидывает руки вверх.

— Пиздец. Это вообще как? Законно? — спрашиваю я.

И следующие пары только подтверждают, что объяснить все слова на карточке — что-то из разряда невозможного. Паша и Оксана набрали четыре очка, Саша с Мистиком едва успели пять, а Клейстер с Лизой вообще только два. Я, в принципе, был согласен набрать хотя бы три очка, чтобы не оказаться в самой заднице, но если честно слиться на самых простых карточках что-то не хотелось. Вытащил картонку из стопочки, дождался команды:”Время” и перевернул словами к себе.

— Э-э-э короче сказка как тащили…

— Репка?

— Палочка выковыривать остатки мяса…

— Зубочистка?

— В школе изучают предмет про прошлое.

— История.

— М-м Кассиопеи.

— Созвездие?

— Папарацци по простому.

— Фотограф.

— Короче часть ноги.

— Пятка?

— Не, подошва которая.

— Ступня.

— Черная ягода. Ешь и во рту вяжет.

— Черемуха.

— По телеку в девять вечера показывают.

— Новости.

— Есть! Ангел, ты просто гений!

Меня буквально распирает от того, что мы тоже смогли объяснить все. А Алиса смотрит, как я изображаю свой победный танец, который проще назвать кривлянием, и что-то шепчет на ухо Яру, ребром ладони проводя по горлу. Посыл, ясный любому. Ярослав кивает ей в ответ, закатывает рукава пижамы и тянет следующую карточку.

— Можно мне чипсов и пива? — гогочет Макс, — Похоже, тут намечается нехилый замес!

И он словно в воду смотрел. Каждый новый круг мы шли буквально ноздря в ноздрю, отрываясь или проигрывая одно очко. Адреналин шкалил по полной, Алиса с Яром ни в какую не сдавались, а мы не собирались уступать. И когда в последнем заходе я угадал на два слова больше, чем Алиса, нас с Ритой можно было везти в психушку. Она запрыгнула на меня, крича от радости на весь дом, а я прыгал с ней на руках вокруг елки под дружный хохот остальных ребят.

Глава 31. Рита

— Все они, по сути, малые дети, — усмехнулась Лиза, стряхивая тонкий столбик пепла с длинной сигареты в пепельницу.

Она курила, стоя в стороне от нас больше из-за Алисы. Чтобы даже легкий намек на дым не попадал в легкие будущей мамочки. Облокотилась на перила локтями, наблюдая за тем как наши “мальчики” возятся с мангалом. После того, как все проснулись, позавтракали и нагулялись по территории вокруг дома родителей Ярослава, мы вернулись на задний двор готовить шашлыки. Нам, девочкам, вытащили на террасу складные стулья и пледы — подпускать женщин к готовке святая святых никто не собирался. О чем безапелляционно заявили все и сразу. Видимо, чтобы поплотнее укрепилось в головах, а нам, если честно, не особо-то и хотелось чем-то заморачиваться. В кои-то веки можно ничего не делать на почти законных основаниях. Мясо же. Уселись, завернувшись в пледы по самые уши, болтаем о своем, пьем чай и наблюдаем за тем, как кулинарят мужчины. Ну как кулинарят, больше цапаются по поводу и без. Те же дрова наколоть — целая эпопея с выяснением кто лучше это сделает. Старшие — папы Алисы и Ярика, — негромко посмеиваются, не участвуя в этой мирной перепалке, но от дружеского совета “с высоты прожитых лет” не отказываются. И самый смех, больше всех закусились Ромка, Ярик и Фил. То топор поделить не могут, то чурбачки друг у друга тырят. Не то что Пашка, Мстислав и Макс. Этим кадрам мог позавидовать целый трактор — лопатами раскидывают снег вокруг мангала, чтобы потом там поставить стол и все смогли пообедать на свежем воздухе. А мы негромко посмеивались над всей этой клоунадой, не сильно вникая кто и что там делит, но все же Лизина фраза приковала внимание всех к происходящему на поляне. Тракторы-снегоуборщики все так же перекидывают снег, а вот троица у мангала явно затеяла что-то вроде соревнования. Нашли кривющий чурбак и по очереди лупасят по нему топором.

— Да уж, — рассмеялась Лиза, — Вот так посмотришь и никогда не подумаешь, что Ярик адвокат. Где этот серьезный и солидный мужчина в пиджаке?

— Отнимает топор у Ромки, — прыснула Лиса, поправляя плед. — И где ему ещё быть не серьезным, если не дома? Вообще, классно, что он с ребятами тусуется. Ярик, не жадничай! Отдай топор! Сейчас Ромкина очередь! — крикнула, погрозила пальцем и засмеялась, когда мужчина махнул рукой в ответ.

— Детский сад.

— А мне нравится, что Фил сейчас такой, — улыбнулась я. — Почаще бы таким был.

— Мне так он показался очень открытым и раскрепощенным, — Лиза стала наблюдать за Филом, снова стряхнула пепел и повернула голову к нам. — Или я чего-то не знаю?

— Ну-у-у… Скажем так, у него есть свои причины быть разным, — уклончиво ответила я и выдохнула, когда Лиза не стала дальше развивать тему.

— У всех есть свои причины, — кивнула она, перевела взгляд на Макса, рассматривая его более пристально, чем всех остальных. — Забавно, что в другой обстановке они становятся зажатыми в свои же рамки. Алиса не даст соврать. Дядя Сева, например, здесь и в зале суда вообще две разных личности. Тут душка душкой, а там — хладнокровная акула. И Ярик такой же.

— А почему бы и нет? — спросила Ксюха. — Пашке бы хоть немного этой уверенности, а