— Малыш, давай в другой раз? Мы договорились, что едем на машине? Значит едем на машине. Думаю, твой папа поймёт.

— Поймет и даже простит, — папа вышел из кухни, сдав пост с мясом маме и протянул Филу руку, — Владимир.

— Филипп.

— Будем знакомы, — кивнул папа. — Ритусь, ты бы помогла маме там все разложить, дорезать, а мы с Филиппом пока перекурим на балконе. В мужской компании так сказать.

— Папа… — предупреждающе начала я, но договорить мне не дали оба.

— Ангел, мы просто перекурить, — спокойно сказал Фил, протягивая моему отцу пакет с бутылкой коньяка. — А это для вас.

— Доня, ты не переживай — верну в целости и сохранности, — ответил папа, цокнул языком, посмотрев на этикетку подарка, — А это мы отложим и будем пробовать уже не торопясь, но попозжа. Праздники длинные.

А как было не переживать, если папа курил настолько редко, что мне хватило бы пальцев на одной руке пересчитать все те четыре раза, которые я видела. И каждый обыкновенно был следствием чего-то из ряда вон выходящего. Поэтому и стартанула на кухню за поддержкой:

— Мама, папа курить пошел. Фил ему не понравился.

— Спокойнее будет, — не моргнув глазом ответила мама, устраивая свой букет в вазу. — А пахнут-то как! — она обернулась, успокаивающе провела ладонью по моему плечу и улыбнулась, — Не переживай ты так. Вернут твоего Фила в целости и сохранности.

— Ещё и ты так же, — выдохнула я, подхватила тарелку с нарезкой и полетела в комнату.

Водрузила на стол, с тревогой поглядывая на балкон, где вроде бы ничего страшного не происходило — ну курят два мужчины, как ни в чем ни бывало. Вроде даже мирно. Папа ещё махнул рукой и подмигнул — все нормально, не переживай.

— Дурында, чего дергаешься? — спросил меня Ромка и, когда я пожала плечами, "успокоил", — Да там, внизу, вот такенные сугробы. Даже если батя его и скинет, то максимум костюм помнется. Пару раз утюгом пройдешься и будет как новенький.

— Сплюнь, дурень! — огрызнулась я, — Я тогда тебя следующим рейсом отправлю!

— Не, я не хочу, — загоготал братик, — Я ещё законы физики не забыл. Что там у нас было? Ускорение свободного падения? Или тут уже с начальной скоростью будет?

— Ромка! Не беси!

— Да ладно тебе, — весело ухмыльнулся он, сделал пару шагов назад и прошептал, — Тело, брошенное под углом к горизонту…

— Ах ты свинота!!!

Гогоча на всю квартиру, Ромка понёсся к ванной и едва успел щёлкнуть защелкой, захлопнув дверь у меня перед носом. Оказавшись в безопасности, он начал декламировать законы Ньютона, переметнулся в термодинамику, даже что-то из ядерной физики и теории относительности вспомнил.

— Открывай! Открывай, кому говорю! — барабанила я в дверь, — Я тебя лично сейчас под углом к горизонту и с таким противодействием, что мало не покажется, Икар недобитый!

— Иди в задницу, Дурында! — хохотал Ромка, а потом заголосил, как резаный, — Фил!!! Спаси меня от этой кровожадины!!! Фил!!!

— Я тебе сейчас устрою такую кровожадину!!! Открывай, трус!!! — пнув дверь напоследок, повернула голову и увидела смеющуюся маму. — Ма, можно я его прибью?

— Завтра, Доня. Сегодня вроде как праздник.

— Повезло тебе, братик, — презрительно фыркнула я. — Лучше попрошу Фила, чтобы он тебя за руль больше не пускал! А? Как тебе такой вариант? — прислушалась к тишине за дверью и постучала несколько раз. — Ну что? Выйдешь? Или я пошла?

Потопав, будто действительно ушла жаловаться, я сделала шаг в сторону кухни и стала ждать. Ромка вытерпел чуть больше минуты, а потом дверь приоткрылась и из-за нее показалась лысая макушка, по которой он тут же и огреб.

— Ах ты… — обиженно зашипел Ромка, и теперь уже я полетела в сторону комнаты, визжа поросёнком. — Стой, мелкая! Я тебе сейчас такую путевку в один конец выпишу, что мало не покажется!

— Папа!!! Мама!!! Фи-и-ил!!! Скажите ему кто-нибудь, чтобы он от меня отстал!!!

Мы носились вокруг стола, едва не свернув тарелки и ёлку, стоящую в углу. Игрушки, висящие на ветках, звякали каждый раз, когда я пробегала мимо и задевала их подолом платья.

— Ромка, я больше не буду! — верещала я, заходя на новый круг, но останавливаться даже не собиралась. Лишь спрятавшись за Фила, вышедшего с балкона с поддоном холодца, показала брату язык и засмеялась. — Все, я в домике! Фигушки тебе, а не ключи от "Патрика"! Выкуси!

— Ага… Сейчас… — шумно выдохнул Ромка, упёрся ладонями в колени и помотал головой. — Скажи спасибо, что я не в полную силу тебя загонял.

— Конечно! Рассказывай теперь! Сдулся, а признаться стыдно!

— Ну так иди сюда. Чего там прячешься? — Ромка демонстративно сделал шаг назад, но я даже и не подумала выходить из-за своего убежища. — Трусиха!

— Будешь обзываться и останешься без подарка! — я обняла Фила и спросила его, — Так ведь? А он такой классный!

— Ну конечно. Откупиться она решила?

— Ага. Вот такенная коробка! — я развела руки, показывая габариты, преувеличивая буквально совсем чуточку. Раза в три, не больше.

И Фил засмеялся. Поставил поддон на край стола, двумя пальцами сдвинул мои ладони до реальных размеров подарка:

— Вот такой, но реально классный. Тебе точняк зайдет. Мир? — спросил и вопросительно посмотрел на Ромку.

— Вот! Вот! Единственный честный человек в вашей парочке! Еще и дипломат! И только из уважения к нему, а никак не из-за подарка и его клевости, я закрою глаза на этот подлый подзатыльник.

— Детский сад, — хохотнул папа и потер ладони, — Может уже за стол садиться будем? Оль? Бросай там все! Я хочу заранее попробовать какие из прошлогодних салатов буду есть в следующем году.

Фил явно чувствовал себя не в своей тарелке, и это было заметно. Папа скорей всего просто не замечал, что Фил никак не может расслабиться, а может посчитал, что парень волнуется из-за знакомства. Ромке вообще было фиолетово — холодец и мясо сейчас были единственными вещами, которые его интересовали. Лопает так, что успевай подкладывать. И только мама, которой я все рассказала, хмурила брови, изредка посматривая в нашу сторону.

— Нет, так дело не пойдет, — вздохнула она, поднялась со своего стула и подошла к Филу. — Снимай пиджак, Филипп. И галстук. Не могу я смотреть, как ты над собой издеваешься. Ритусь, а ты чего молчишь? Парень чуть ли не по стойке смирно стоит. Даже поесть спокойно не может.

И я закивала. Сама стянула с него пиджак, не обращая внимания на вялые протесты. Развязала галстук и расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке. Хоть какая-то свобода для моего волка, загнавшего себя в эти рамки официальности. В своей привычной одежде