когда один респондент орёт надсадно и ругается, кстати они используют некоторые русские слова, а вторая говорит — «кеширинъиз», что означает «сорян», «Кувват-бий», и так сорок раз подряд, трудно не догадаться.

— Здорово. А где этот шнырь?

— Перемещается, вычисляем. У него три рации в войске, трудно поймать.

— Думаешь, догадывается что мы его пасём?

— Скорее английская аккуратность. Каждая рация используется для разных целей, в том числе дальнего действия. У нас записаны часы и часы переговоров. Хуже то, что триангуляция пока что ничего не дала.

— Далеко?

— Да, больше ста километров. Мы соберёмся с духом и сделаем вылазку по туннелям. Но пешком как франтиреры, да ещё и с оборудованием, это очень сложно.

— Я вам мотоцикл дам. А пока что пробью, что это за хан такой.

— А не всё ли равно?

— Роль личности в истории.

В дверь кабинета постучали.

— Да, кто это?

— Нианзу.

— Ладно, Данаец, всё, пока, спасибо за службу. Мотоцикл и силовое сопровождение с меня.

Китаец заглянул и сделал свой дежурный виноватый вид.

— Прошу прощения, что отвлекаю.

— Да ничего, не менжуйся.

— Чего? Маньчжурия?

— Нет. Не суть. Что-то случилось?

— Пришёл курьер, принёс уведомление о том, что скоро собрание Владетелей Кустового. Нужно, чтобы Вы расписались лично. Прикажете стащить уведомление, пока мы его отвлекаем? А потом выставить дураком?

— Давай не будем играть в детские игры. Веди его, я распишусь.

…

Я шёл по улице, накрапывал дождь, в голове роились мысли. Мне нравится Кустовой, но тут есть большой риск не то, чтобы всё потерять, а скорее здорово просадить свои позиции.

А они могут отыграться на китайском прииске, нефтянке, медном заводе. Не сказать, чтобы мне было нечего терять. Уязвимость имеет место быть.

В какой-то момент я воспринял статус Владетеля как само собой разумеющееся, не завёл себе друзей, которые бы за меня могли вступиться. А с другой стороны, я же не чебурашка, чтобы искать друзей. Вообще, в политике дружба понятие немного некорректное. Дружат с теми, кто силён, причём речь не идёт о физической силе или, например, военной. Политическая сила и игра в этой плоскости, это то, чему мне ещё предстоит учиться.

За углом горел огнями «Золотой фазан», я привычно кивнул швейцару.

…

— Полина Этьеновна, Вы готовы?

— Аркадий, если бы не знала Вас как облупленного, решила бы, что Вы маньяк и хотите меня убить.

— Нет, это не мой стиль. Вам со мной ещё мучаться и мучаться.

— Ну, я готова, — я поставил Кукушкиной техническое задание подготовиться к выезду на природу, что она и проделала, ухитряясь одеться не только походно, но и изящно, будто на свидание. — Но было трудно отвлечь Зураба.

— Зурабу Левановичу большой поклон, но мы на мотоцикле, будет не удобно, если он станет нежно обнимать меня за талию.

Кукушкина хохотнула, глаза её озорно блеснули. Видно, что её давно не приглашали в лес на мотопрогулку.

Я деликатно приобнял её, активировал Шило, и мы оказались на обочине дороги близ города Николай.

— А у Вас тут такой лес, сто лет такой не видела. У нас всё больше степь. Где мотоцикл?

— Секунду.

Техника была на Изнанке, уж совсем в лесу я её не держал, вдруг укатят?

Появился на мотоцикле, заведённом.

— Помогите даме сесть с люльку. Вообще, Аркаша, это не больно-то импозантный вид транспорта.

— Чистая правда. Но у нас пока только мототехника, ни одной машины. Но скоро всё изменится.

Несмотря на замечание о том, что приличных дам в люльке не возят, Кукушкина, опираясь на мою руку, туда залезла и мы помчали в город.

— Ого какой! Ты же говорил, скромный торговый пост, — удивилась она, когда мы проехали казачий пост у Северных ворот, причём ворота как таковые усилиями Миши Архитектора и бригады слегка пьющих плотников, нанятых в Бийске, уже появились.

— Скоромность украшает.

— Да тут город тысяч на сто жителей!

— Просто с запасом.

— А стена, откуда тут стена?

— На меня поработал маг земли.

— По меньшей мере шестого уровня? Где ты такого взял?

— А я ему бракоразвод оформил. Вот он и оплатил по бартеру. А что, ему неделя работы, мне сто лет радоваться. Да и вообще, стена ерунда, главное город.

— Да, вижу, сотни строений без окон без дверей. А куда мы едем?

Вместо ответа я позвонил по мобилету одному из замов Танлу-Же.

— Зонгменг, привет, это я. Как там готовность?… Мы будем через десять минут.

— Готовность к чему? — полюбопытствовала Кукушкина.

— Ну, это почти как свидание, Вы оделись очень красиво, мы пообедаем с видом, который должен Вам понравиться. Но сначала в порт. Во-первых, товарищам китайцам надо доготовить там что-то, а во-вторых, посмотрите. Такое Вы тоже скорее всего не видели.

…

Дельфины. Речные дельфины не так красивы, как морские. Но по объяснениям учёных я понял, что морские животные в пресной воде могут находиться какое-то время, но неизбежно умрут. Что-то там с водно-солевым балансом.

Сейчас стая дельфинов гоняла косяк рыбы в районе порта. Они часто так делали. Рыбу привлекали пищевые отходы, которые сбрасывали здесь (надо придумать систему вывоза и утилизации ТБО, точнее, озадачить Филиппа этому вопросу).

Рыба приходила в порт, дельфины приходили за рыбой, гоняли и ели её.

Некоторые обитатели города, в особенности те, кому было нечем заняться, наблюдали за рыбой.

— Здравствуйте, профессор, — поздоровался с отиравшемся тут же (и это был редкий случай, чтобы человек не просто так ничего не делал, а вроде как со смыслом) чрезмерно азартным учёным.

— Полина Этьеновна, позвольте познакомить Вас, это доктор биологических наук, Илья Климентьевич, наш академик. Изучает долину и популяцию дельфинов. Илья Климентьевич, это Полина Этьеновна.

— О, как я счастлив познакомится со столь прекрасной домой! — он поцеловал руку Кукушкиной, причём на мой взгляд лобызал её несколько дольше, чем положено по этикету. — Вы луч солнца в такой глуши.

— Что же Вас занесло в глушь, профессор?

— Ну, знаете ли… — он зыркнул на меня, пытаясь понять, не наговорил ли я про него гадостей за его спиной, — великие открытия они же делаются не в душных кабинетах, они тут, в большом и бушующем мире. Например, самый северный подвид речных дельфинов…

— О, как интересно!

Профессор просиял.

Я набрал Ивана Иванова.

—