«Интересно, давно она наблюдает за мной?»

Не хотелось бы раскрывать все карты.

Шани ударила ещё раз, камень из центра пирамиды вылетел, и всё обрушилось. Девочка медленно подошла, чтобы вернуть пирамиду в первоначальное состояние. Обычно этим занимались получары после тренировок разрушительниц, но сейчас Шани нужно было выиграть время. Она не сомневалась, что Лазария пришла не просто так, а чтобы поговорить с ней.

Так и вышло.

Склонившись над очередным камнем, Шани почувствовала движение за спиной.

– Позволь тебе помочь? – прошелестела Лазария из-под маски.

– Вы когда-нибудь снимаете её? – вместо ответа спросила Шани.

– Очень редко. Привыкла к ней.

– И никогда не хочется посмотреть на мир своими глазами?

– Это и есть мои глаза, – удивлённо и настороженно ответила Лазария. – Маска – всего лишь часть образа. Вряд ли моё лицо заинтересует всех так же, как эта маска.

– Я понимаю, – кивнула Шани и водрузила камень в основание пирамиды.

– Ты тоже могла бы носить маску, если тебе не нравится, как ты выглядишь.

– Меня всё устраивает, – ровным голосом ответила девочка. – Я уже привыкла.

– И поэтому ты никогда не смотришь в зеркало? – вкрадчиво заметила трилистница.

– Гордыня не способствует духовному росту. – Шани прямо посмотрела на женщину. Казалось, та на некоторое время потеряла дар речи от таких слов.

– Ты выражаешься так, как будто тебе исполнилось сто лет, а не тринадцать, – сказала она, придя в себя. В голосе прозвучало раздражение. – Неужели тебе не хочется вернуть красивую внешность? Голубые глаза, румянец на щеках, блестящие волосы? Я по-прежнему могу помочь тебе в этом.

– Я помню ваше предложение, чара Лазария, – сказала Шани, поднимая очередной камень. Пальцы её побелели, так сильно она его сжимала.

– Пришло время дать ответ.

Между ними повисло молчание. С ближайшего дерева послышалась птичья трель, Шани вздрогнула и вгляделась в крону. Синяя птица вернулась.

Только, конечно же, это другая птица. Ту, прежнюю, уже не воскресить. Но девочка восприняла это как добрый знак. Она сама выбирает свой путь.

– Что ты решила, Шани? – поторопила её Лазария. – Наш орден очень силён, а в ближайшее время станет ещё сильнее. Ты не пожалеешь, если будешь на нашей стороне. Мы дадим тебе власть и свободу.

– Какую свободу?

– Ты сможешь делать всё, что захочешь.

– Так уж и всё? – усмехнулась Шани.

– Всё, что не будет противоречить интересам ордена Трилистника, – поправилась Лазария. Она явно раздражалась всё больше, но пока сдерживалась. Шани чувствовала, как в женщине закипает гнев, Полумрак тоже ощущал его. Девочка этого и добивалась: пусть Лазария хоть раз перестанет контролировать себя и приоткроет настоящее лицо. Не маску.

Женщина продолжала говорить, повысив голос:

– Я знаю, что в скором времени ты отправишься на экскурсию в Живые Сады вместе с другими девочками. Но только от тебя зависит, кем ты у нас будешь – долгожданной гостьей или безвольной куклой. Ты можешь сама выбрать, кем тебе быть в новом мире.

– Я не совсем понимаю вас, чара Лазария, – сказала Шани. – О каком новом мире вы говорите?

– О том, который наступит совсем скоро. – Женщина перешла на шёпот и придвинулась на шаг. – Скажу тебе по секрету, что старого мира скоро не станет, всё изменится. И чтобы не потеряться и не пропасть вместе с осколками прошлого, нужно выбрать правильную сторону уже сейчас. Прямо сию минуту.

Шани почувствовала, как вокруг её шеи сжимается холодное силовое щупальце. Она намеренно сдерживала Полумрак, чтобы проверить, как далеко зайдёт Лазария в своих угрозах.

– Почувствуй нашу силу, – тихо-тихо произнесла трилистница. – Вместе мы будем ещё сильнее.

Шани замерла, ощущая, как дыхание перехватывает. Полумрак бушевал, но ей удавалось сдерживать его, чтобы он не ударил женщину. Нельзя открывать им все свои возможности. Что-то нужно оставить на потом.

Но если Страшилла не перестанет давить, удержать чаронит в узде не получится.

– Твой ответ?

– Нет, – выдохнула Шани, сверкнув глазами.

– Нет? – крайнее изумление прозвучало в голосе трилистницы.

– Нет.

Щупальце сжалось, дыхание перехватило, Полумрак дёрнулся было навстречу, но в следующее мгновение за спиной у Лазарии раздался голос, который рассёк воздух, словно лезвие меча:

– Чара Лазария, что вы делаете в учебное время на нашем полигоне?

Это была чара Ольена. В словах её слышалось недовольство и настороженность.

– Заглянула к вам, чтобы посмотреть, как идут дела у перспективной ученицы. – Щупальце убралось, да и сама Лазария отступила от Шани.

Наконец-то. Девочка перевела дух. Она справилась.

Ольена решительно встала между ней и трилистницей. Весь её вид говорил о том, что наставница едва сдерживает гнев.

– По какому праву вы без специального пропуска являетесь на территорию Чёрного ордена и беседуете с моей ученицей?

– Я не знала, что это запрещено, – почти прошипела Страшилла, отступая ещё немного. Неприязнь между женщинами грозила превратиться в открытую вражду.

– Это грубое нарушение внутренних правил Камнесада. Ваша территория – Лаборатория, и нечего совать свой любопытный нос куда не просят.

– Чара Ольена, вы забываетесь, – прошипела маска.

– Нет, это вы забываетесь! Вы находитесь на полигоне, то есть на моей земле. Но вас сюда, позвольте напомнить, никто не приглашал.

– Ах ты… – Лазария пробормотала что-то злобное, Шани не расслышала её. Но, кажется, чара Ольена расслышала, потому что чаронит у неё в волосах вспыхнул алым, и силовой удар заставил Лазарию пошатнуться.

– Что? Это нападение? – почти взвизгнула она.

– Это вышло случайно, – холодно сказала Ольена. Шани чувствовала, что за этой холодностью скрывается готовность немедленно ввязаться в драку. – Мой камень не терпит, когда нас оскорбляют. Я не смогла его удержать. И лучше бы вам, уважаемая, убраться с полигона подальше прямо сейчас, пока он полностью не вышел из-под моего контроля.

– Пусть только посмеет!

– Он не один. – Ольена кивнула на Полумрак.

– Хочешь сказать, что вас двое против одного? – Лазария наконец утратила самообладание. Руки её затряслись от ярости. – Так знай, что я тоже не одна. За мной вся сила Трилистника, с которой вам не справиться, будь вас тут хоть целая сотня.

Напряжение между женщинами было таким сильным, что Шани вот-вот ожидала взрыва. Полумрак тоже рвался в бой, но девочка чувствовала, что сейчас не время. Ничего хорошего не произойдёт, если они сейчас устроят драку на полигоне Чёрного ордена.

– Уходи, Лазария, – сказала Ольена. Глаза её сверкали огнём. – Пока ещё не поздно, уходи с миром.

Трилистница засмеялась шипящим смехом и отступила.

– С миром, говоришь? Ну что ж… Я-то уйду, но скоро вы сами ко мне придёте. Нет, приползёте. И я буду решать, что с вами делать: казнить или миловать. И будьте уверены, что помилование нужно будет заслужить.

С этими словами она резко повернулась