Ещё издали, в отблеске костра, было видно, что человек, идущий под конвоем дежурного и двух солдат, шагает из последних сил. Гогнидзе окинул их взглядом, по мере приближения стал всё пристальней всматриваться в облик задержанного. А когда они подошли совсем близко к костру, невольно поднялся:

– Не может быть… Ярцев? Точно, Ярцев, что б мне пропасть!

– Я, ваша светлость. – Ярцев устало улыбался, но было видно, что он едва держится на ногах.

Командир бригады отпустил патрульных и с интересом осмотрел задержанного:

– Что за маскарад? Командир пионерной роты и в таком рванье?

В это время к костру подошли ещё несколько офицеров бригады.

– Ба! Явление второе: те же и граф Ярцев! – воскликнул барон Граббе и обнял Ярцева. – Где же вы, Пал Петрович, пропадали эти два года? Воевали?

– Воевал.

– И где же, позвольте поинтересоваться?

– На той стороне.

– Ничего не понимаю. – Арнольд Граббе пожал плечами и раскурил трубку. – Загадками говорите, граф.

У Ярцева не было желания пояснять свои слова. Он лишь тихо произнёс:

– Я рад вас видеть, барон. И всех вас, господа.

Но Граббе не унимался:

– Вы что, граф, в самом деле с той стороны?

– С той.

– Говорят, там паночки очень даже симпатичные, не то, что финские крестьянки?

В их разговор вмешался Гогнидзе:

– Сознайтесь, что с одной из них закрутили роман?

Ярцев удивился, если бы барон Граббе и князь Гогнидзе спросили что-нибудь иное. На вопрос товарищей по оружию он не ответил, но, видя вокруг знакомые лица, почувствовал, что приходит в себя.

– Господа, поверьте, эти два года мне очень вас недоставало. Может быть, когда-нибудь после войны я расскажу вам, чем занимался эти годы. Но сейчас мне нужен полковник Мещерин из штаба корпуса. Срочно…

В это время к костру быстрым шагом спешил ещё один офицер.

– Пал Петрович, милочка моя, как я рад! – ротмистр Петушков шёл, раскинув руки в стороны, намереваясь, как и Граббе, заключить Ярцева в объятия.

Ярцев устало усмехнулся: неужели опять карточные долги? И словно угадав его мысли, Арнольд Граббе тихо произнёс:

– Берегите бумажник, граф.

Командир бригады словно опомнился.

– Да полно вам, господа, – строгий его голос охладил пыл офицеров от неожиданной встречи. – Чего пристали к человеку, он еле на ногах держится. А ну усадить его, накормить, налить чарку.

На востоке уже светало. Лёгкий ветерок сносил с берёз и осин сухую листву. У изголодавшегося Ярцева не было сил отказаться. Выпив, отведав кашицы с мясом, он почувствовал себя значительно лучше:

– Благодарю, господа, за трапезу. Но поверьте, заклинаю, мне нужен полковник Мещерин!

– Мещерин? Что у вас за дело к нему? – спросил Гогнидзе.

– У меня секретные сведения о французской армии.

Ярцев окинул взглядом собравшихся вокруг. Ему показалось, что его слова никак не подействовали на сослуживцев. Расскажи он что-нибудь вроде знакомства и неожиданной встрече с графиней Мазовецкой или историю о ревнивом градоначальнике Грабовском, все, сидящие вокруг, наверное, слушали бы затаив дыхание.

– Вообще-то штаб корпуса совсем рядом, – пожал плечами Гогнидзе. – Но где мы вам сейчас найдём полковника Мещерина?

В это время к костру неслышно подошёл ещё один офицер. Лицо его было неразличимо в тени от костра:

– Искать не надо. Полковник Мещерин здесь.

– Слушаю вас, капитан, – негромким голосом произнёс Витгенштейн и окинул взглядом Ярцева.

По дороге в штаб полковник Мещерин сумел найти интенданта корпуса, и Ярцева срочно переодели в офицерскую форму, как и полагалось по чину. Появление в рванье в штабе корпуса среди командования было бы неприлично.

Ярцев склонился над слегка помятой картой, той самой, что хранил в табакерке и с риском для жизни доставил в штаб; взял в руки карандаш, стал пояснять:

– В городе и вокруг него находятся 2-й и 6-й армейские корпуса под единым командованием Сен-Сира. На северной стороне города сооружены 2 редута по 12 орудий, за которыми в глубине оврага протекает речка Полота, впадающая в Двину, – Ярцев указал место расположения редутов на карте. Витгенштейн и Довре склонились, чтобы лучше разглядеть.

– Оборону редутов держит часть Баварского корпуса под командованием Вреде, числом порядка 5 тысяч. Дивизии Мерля и Мезона из 2-го корпуса располагаются на левом берегу Полоты, между городом и укреплением № 7, – Ярцев продолжал пояснять, водя карандашом по карте. – Часть дивизии Мерля также располагается по обе стороны Петербургской дороги впереди укреплений № 4 и № 5. Кавалерия французов сосредоточена на правом берегу Двины.

Ярцев смолк, потом ещё раз показал на карте расположение всех, каких он знал, укреплений и выпрямился по стойке «смирно», глядя на командующего. Пётр Христианович сосредоточенно смотрел на карту, что-то оценивал.

– Ваши сведения, капитан, для нас крайне важны, – заговорил он. – Не скрою, кое-что мы знали, но только кое-что. Что ж, разведка сработала славно.

– Благодарю, ваше сиятельство, – Ярцев склонил голову и тут же добавил: – Простите, но это ещё не всё.

– Слушаю, слушаю, продолжайте.

– Противник испытывает большие затруднения в снабжении продовольствием и фуражем.

– Нам это известно.

– Но в Полоцком монастыре сосредоточены большие запасы всего: и продовольствия, и фуража, и даже боеприпасов.

В разговор вмешался начальник штаба корпуса Довре:

– Так в чём же дело? Почему Сен-Сир их не использует.

– Это стратегические запасы. Их заготовили по личному указу Наполеона на случай отступления и расходовать их можно только с его ведома.

– Выходит, они голодные, едят палых лошадей, а тут такие запасы, – усмехнулся Витгенштейн.

– Выходит, так.

В штабной избе воцарилась тишина. Слышны были лишь шум дождя за окном, да тиканье больших настенных часов.

– Ваши предложения, капитан, – голос командующего корпусом наконец прервал её.

– Во-первых, наступать и как можно скорее. Есть сведения, что на помощь Сен-Сиру идёт 9-й корпус Виктора.

– О приближении корпуса Виктора нам известно. Что касается скорого наступления, то по плану государя нам надлежит занять Полоцк не позднее