Двигаться поначалу удаётся с большим трудом. Проплыв немного вглубь, я вынужден вернуться обратно. Дыхания хватает всего на несколько минут, и мне приходится отступить. Выбравшись из воды, я стою весь мокрый и уже порядком измотанный.

Как в воду глядел, когда подумал, что легко точно не будет.

Проходит неделя, а я осваиваю только начало водного лабиринта. Чем глубже пробираюсь, тем сильнее давление и враждебнее становится Ки, но это лишь поначалу.

Чтобы находиться дольше под водой, я пробую использовать водоросли, как делал ранее. Однако в лабиринте это непросто. Пока я не смог адаптироваться к стихийной Ки, стоит мне применить технику, как любая созданная растительность тут же замерзает.

Приходится адаптировать своё Ки, медитируя прямо под водой. Когда мой поток энергии начинает переплетаться с источником водной стихии, мне наконец удаётся призвать водоросли. Благодаря технике Оплетающего Побега я могу дышать почти без ограничений, создавая подводную растительность на своём пути.

Я направляю Ки в призванные водоросли, заставляя их быстро разрастаться вокруг меня. Через свои листья они вбирают из воды удушливый газ, так его называют в мудрёных книгах, и взамен выделяют чистый воздух, которым можно дышать. С их помощью я оказываюсь внутри живого пузыря, наполненного этим воздухом, прямо посреди водных зарослей.

Конечно, это не может длиться бесконечно. Мне нужно время от времени обновлять растения вокруг себя, чтобы хватало воздуха. Даже так, с помощью Оплетающего Побега я могу пробыть под водой гораздо дольше и исследовать подводный лабиринт намного глубже, чем раньше.

Впрочем, этого всё ещё мало. Я смог адаптировать свою стихию, но стоящая передо мной сейчас задача — овладеть ещё одной.

К тому же мне не до конца понятно, как это место поможет создать новую технику. Ясно лишь одно, в глубине лабиринта таится мощный источник стихийной Ки, и мне надо пробраться туда. Только сделать это оказывается непросто.

Внутреннее устройство лабиринта постоянно меняется. Вода замерзает и тает, создавая всё новые препятствия. Однако, привыкнув к давлению и воздействию Ки, я учусь ориентироваться по потокам, словно рыба. Я сам становлюсь частью этого течения и постепенно осваиваю его, направляя и изменяя под свои нужды. Я хорошо ощущаю места, где вода становится обжигающе холодной или, наоборот, комфортной и тёплой.

Спустя несколько дней старательных блужданий по лабиринту я наконец добираюсь до сердца лабиринта. Светящаяся голубым сфера словно зовёт меня, испуская приятную и сильную энергию. Теперь она уже не ощущается враждебной.

Коснувшись сферы, я чувствую, как в мои мысли врывается ворох образов, большинство из которых связаны с сектой Водного Дракона, где я видел множество мастеров и практиков водной стихии.

Живительные потоки, исходящие от сферы, окутывают всё моё тело. Я ощущаю, как стихия проникает под кожу, становясь моей частью. Или, вернее будет сказать, она всегда ею была. Нужно было лишь сделать недостающий шаг.

«Вода — источник жизни!» — так говорила матушка, и сейчас я стою у самой колыбели этой первостихии.

Перед глазами проносятся образы техник, сменяясь картинами природы. Время ускоряется, и я вижу чудотворный эффект влаги. Вот дождь выпадает на высохшую почву, увлажняя её, и через некоторое время на поверхности пробивается густая трава. Время ускоряет свой бег ещё сильнее. Спустя годы рядом с травой поднимаются кустарники, а их накрывает тень от кроны молодого дерева. Вода даёт жизнь моей стихии, питает её, усиливает её, придаёт ей форму и смысл.

Высвободив свою Ки, я ощущаю, как окружающие моё тело потоки начинают слушаться меня. Медленно, но с каждым мгновением всё быстрее. Направляя их мысленно, я приближаюсь к сфере. Оттуда вырываются небольшие ураганчики и охватывают меня. Отныне я — поток, я — часть водной стихии.

Почти всё время я провожу здесь под водой. Так мне удаётся сильнее породниться с новой стихией. Создание полноценной техники продвигается медленнее, чем я предполагал, но время пролетает слишком быстро.

Мне удаётся освоить общие принципы взаимодействия с водой, базовое управление потоками, изменение её свойств, превращение жидкости в лёд и создание различных форм — от водяных хлыстов до массивных стен. Я учусь контролировать температуру и давление воды, использовать её для защиты и нападения. По сути, это набор разрозненных навыков и умений, которые я могу интуитивно использовать в бою.

Погружаясь в медитацию на дне подводного зала, я размышляю о природе своих новых способностей. За прошедший месяц я многому научился. Мои движения обрели точность и плавность, моя Ки беспрепятственно течёт сквозь водную толщу, подчиняя её моей воле. Я могу создавать мощные водовороты и ледяные копья, возводить прочные барьеры и стремительные потоки. Казалось бы, разве этого недостаточно? Разве не овладел я в должной мере водной стихией?

Нет.

Недостаточно.

Я чувствую, что мне чего-то не хватает. Все мои приёмы, при всей своей эффективности, остаются лишь отдельными фрагментами, разрозненными кусочками мозаики. В них нет единства, нет целостности. Они не складываются в законченную картину, в то самое «новое творение», о котором говорил Феррон.

Полноценная же водная техника подразумевает нечто большее. Это чётко сформулированный и отточенный комплекс движений и приёмов, объединённых общей концепцией и имеющий своё уникальное название. Такая техника обычно базируется на каком-то конкретном принципе или явлении, например, бурный поток, всесокрушающая волна или ледяная буря. Все элементы в технике скоординированы и дополняют друг друга, позволяя добиться максимальной эффективности.

В памяти всплывают техники других мастеров, которые мне доводилось видеть или о которых я читал в древних свитках. Каждая из них не просто набор движений, но воплощение определённой идеи, квинтэссенция некоего принципа. Рёв Лазурного Дракона, Море Крови, Пронзающие Иглы — даже в самих этих названиях кроется особая сила, особый смысл.

Я начинаю понимать, что для создания собственной полноценной техники мало просто механически освоить все приёмы. Нужно проникнуть в самую суть стихии, раскрыть её глубинную природу и философию. Нужно найти тот образ, ту метафору, которая бы наиболее полно отражала мою связь с водной Ки. И только тогда разрозненные кусочки мозаики сложатся в единое целое, только тогда родится моя уникальная техника.

Можно сказать, что я пока использует «общий язык» водной стихии, а для создания собственной техники мне нужно из этих «слов» и «фраз» сложить законченное «произведение» со своим сюжетом, смыслом и моралью. Это требует не только практических навыков, но и творческого озарения, глубокого проникновения в суть стихии.

Я чувствую, что уже близок к этой цели. Моё новое понимание водной стихии, моё слияние с ней на интуитивном уровне — всё это