Бонифацио, то уходил, считай, почти что братом.

Доля во втором изобретении досталась раэну Теодоро, который повертел в руках рисунок сумочки, подумал, но… как мудрый человек, показал ее своей супруге.

Супруга сказала одно слово: «хочу».

Раэн вздохнул, и вложился деньгами. А то себе дороже получится… вставать между женщиной — и обновкой? Нельзя такое делать, если хочешь жить долго и счАстливо, никак нельзя.

И еще две идеи пошли в народ.

Раэн Лутаро подумал, но решил пока не торопиться. Хотя бы до нового года, потом можно будет и о чем-то новом подумать. Это процесс не слишком быстрый, и не все нововведения общество готово принять…

Спешить тут не стоит. Это не ловля блох.

Каэтана полностью с ним согласилась, и пообещала ждать. Время пока еще есть, а там и деньги будут… постепенно, потихоньку, полегоньку…

Она справится.

Обязательно справится.

И если захочет начать новую жизнь, то не уйдет в нее с голым задом.

Интерлюдия 3

Олинда застыла в упражнении.

Тело опирается на локти и на носки ступней, вытянуло в струночку, спина ровная, попу не выпячивать, голову не опускать, а так хочется! Опустить, и опуститься, и расслабиться — нельзя.

— Пятнадцать… двадцать шесть… сорок два…

Каэтана считала нарочито медленно.

Вредина.

Но обвинять ее серьезно Олинда не могла. Каэтана и сама работала не меньше, и еще находила время присмотреть за ними… можно подумать, у нее глаза вокруг головы!

— Фати, попу вниз! Лин, не сачковать!

Олинда скрипнула зубами, но коленки от земли оторвала. Каэ, зараза!

Но даже ругаться всерьез не выходило. После первых занятий девушка скулила, рыдала и мечтала убить Каэтану.

А потом втянулась, и ей… понравилось?

Да, именно так.

Зарядка стала даваться намного легче, исчезла противная одышка, появилась легкость в походке. О чем-то серьезном пока говорить было рано, но Олинда поняла, что двигается быстрее, чем раньше. И этого пока было достаточно.

Олинда знала, что надо работать, если хочешь что-то получить. Хочешь быть стройной? Носи корсет. Хочешь петь и играть? Бери уроки музыки.

Хочешь хорошего мужа? Охоться…

Хочешь не быть беззащитной? Тоже надо учиться. И Олинда видела — Каэтана тоже работает. Вместе с ними, а иногда и больше, чем они. Так что обиды не было. Все было справедливо.

Занятие закончилось, и Каэ, как обычно, полезла в море. Олинда поежилась.

Ну да, тут тепло, но… купаться?

Вот так?

Не в ванной?

Не умела она плавать, не умела. А вот поди ж ты, глядя, как Каэтана ныряет рыбкой, вдруг испытала — зависть? Она тут вся потная, и вообще, это несправедливо! Почему Каэ может, а она…

Олинда попробовала кончиком пальцев воду.

— Не бойся, — Каэ заметила ее попытки. — Водичка теплая. И дно тут хорошее. Можно хотя бы ополоснуться.

Олинда задумалась.

— А если захочешь, я вас потом и плавать научу. Это полезно. Спина болеть не будет.

Олинда вспомнила эссу Мираль, которая жутко мучилась от боли в спине. Да и… Многие страдали, она знала.

— Корсет не всегда полезен, — объяснила Каэтана. — Давай, я буду рядом. Не утонешь.

Севилла шагнула к морю.

— Давай я? Мне всегда хотелось научиться плавать.

Каэтана протянула руку.

— В море легче. Вода соленая, сама тебя держать будет. Давай я вас научу лежать на воде? Сейчас волны считай, нет, вода спокойная, должно получиться?

Пришлось мыть волосы.

И воду из ушей вытряхивать.

И наглотались девушки тоже. Но вот это ощущение, когда ты просто лежишь на воде, на спине, и над тобой небо… Олинда его запомнила. И оно было — восхитительным.

Море обволакивало, качало, ласкало и нежило.

Море шептало и убаюкивало.

А главное… оно перестало быть источником опасности (отойди немедленно!!! Утонешь!!! Нельзя!!! Не положено!!!) и стало своим. Родным. Уютным.

И это тоже было здорово.

Глава 6

Марису я видела всякой.

Красивой и элегантной, стервозной и насмешливой. Даже потной и растрепанной после тренировки.

Но чтобы так?

Эсса Лиез явно едва сдерживала слезы.

— Каэ…

Я огляделась, подхватила ее под локоть и утащила в конец коридора.

— Мариса, что случилось?

— Каэ… я так ждала, я…

И слезы потоком хлынули. Водопадом.

Единственное, на что меня хватило, это достать из кармана носовой платок, сунуть его подруге и погладить по волосам, ожидая, когда прекратится истерика.

Мариса безнадежно рыдала. Потом пошли сухие всхлипывания, и я принялась приводить подругу в порядок.

Затащила в туалет, все равно на домоводство мы уже решительно опоздали (я опоздала), умыла, достала из сумки пакетик с какао-бобами, которые купила и сама обжарила. Гадость, конечно, но шоколад же! То есть его основа! Пятнадцать штук в день — и у вас будет хорошее настроение, как говорится в рекламе.

Врут, конечно.

Но Мариса послушно жевала бобы, и даже не морщилась. Наконец, я решила, что с ней можно и поговорить.

— Расскажешь, что произошло?

— Можешь меня поздравить, — горько усмехнулась Мариса. — Я помолвлена.

— Ну… вроде бы ты и собиралась? Этот… Хули… Хулиан Феррер? Так его зовут?

— Если бы! — взвыла утонченная эсса Лиез. Я сунула ей в рот очередной боб, чтобы не орала. — Если бы! Феррер, твари! Решили и с нами, и с Агиларами… и отец согласилсяааааа…

— На кого он согласился? — начала подозревать неладное я.

— На Жоао Феррера! Понимаешь, Жоао!

— Не понимаю. Объясни, — попросила я.

Куда там! Опять соплеразлив начался. Пришлось снова отмывать подругу.

То ли бобы сработали, то