До берега я, впрочем, не дошла.

— НЕНАВИЖУ!!! И ТЕБЯ, И ТВОИХ Б…!!!

Орала баба вдохновенно. Ответом ей послужил хлопок двери. Оппонент явно не собирался вступать в спор. Вслед ему полетели визги, но — бесполезно.

Я ненадолго притаилась, пока тетка визжала… а ведь знакомый голос. Но рощица тут уж больно чахлая, увидят еще… не люблю семейные скандалы. Сразу ясно, кто крайним будет. Тот, кто рядом окажется.

Да еще ревнивая дура…

Я и сама не ревновала, и зря, наверное. Вот если бы следила, ругалась, телефон проверяла… а, один фиг, так же закончилось. Кто хочет гулять, тот и будет. Это судьба такая, не отучишь.

Это как с бутылкой — решение каждый принимает сам. Или ты принимаешь человека вот такого — с развязанными штанами, или не мучай себя и его. Но голос разума — это не то, что слушают люди. Да и не слишком я права.

Это в моем мире можно уйти, найти другого мужа, что-то сделать, да хоть бы и жить одной. В этом так не получится. Здесь брак — на всю жизнь, ничего другого они себе не представляют, а о самостоятельной жизни и не грезят. Не знают, как это может быть…

А мне-то что делать?

Как быть?

А никак. Прооралась баба? Ушла?

Пошла я к морю…

Если бы условный камешек был повернут белой стороной, я бы пошла в соседнюю бухту. Но камешек был серым, и я принялась спускаться. А так, как была в расстроенных чувствах… и чего тут удивительного?

Оступилась, проехалась ладонью по камням — и с размаха уселась на попу.

И слезы брызнули.

Я сидела посреди тропинки, рыдала в голос и материлась последними словами. Безадресно, но эмоционально. Бывает такое… хоть бы пожалел кто!

По головке погладил, сказал, что все образуется… я справлюсь сама, и помогать мне не надо, но это и не помощь. Это простое человеческое участие. Хоть сопли вытереть…

На меня упала чья-то тень.

— Эсса?

Я злобно хлюпнула носом.

— Чего?

Там еще пара слов была, если честно. Не сдержалась.

Собеседника это не смутило.

— Руку покажи. Ух ты, как распахала… пойдемте к морю, эсса. Промыть надо.

— Не хочу, — проскулила я. — Щипать будет.

И только потом подняла глаза. Слезы, сумерки — все размывалось. Но… знакомый же человек!

Где-то я этого мужчину видела… еще бы вспомнить — где. Чуть выше среднего роста, на вид лет сорока, мощный такой, ширококостный. Не накачанный, а именно широкая кость крестьянина и сильные мышцы. Крепкие ноги, длинные руки, лицо…

Не красавец.

Лицо тоже на любителя.

Слишком широкие скулы, короткий прямой нос, яркие темные глаза, кажется, карие, широкие брови…

Это лицо не эса, но раэна. Но украшения ясно говорят об ином.

Золото здесь можно носить только знати. Цепочка, пара перстней…

— Эс?

— Эс Хавьер т-Альего, к вашим услугам, эсса.

— Каэтана Кордова, — меня доводят до моря, и принимаются промывать рану. Ладонь щиплет, хорошо хоть левую ссадила. Не до мяса, но больно. — Ох… простите, эс! — я вспомнила. Он меня как раз после драки с теми идиотами встретил! Но с тех пор столько произошло, а мы больше не виделись… вот и подзабыла. — Простите! Я настолько не в себе, что даже не сразу вас вспомнила.

— Ничего страшного, эсса.

Тон у мужчины такой, что становится ясно — видеть меня здесь он не рад. Выбора просто нет. Не топить же меня в море? И точно! Виделись мы примерно в тех же обстоятельствах, что и первый раз. На него жена орала…. У нее другие развлечения вообще есть?

Я вытерла со щек слезы, набрала воды в свободную руку и умылась. Высморкалась.

— Простите, эс. Бухта была не занята.

Эс Хавьер смутился.

— Я… да, забыл.

Зато я не забыла. И камешек повернула. Не полезут.

Но…

— Эс, вам тоже паршиво?

Ответом мне стала кривая улыбка.

— Да, эсса.

— Вот и мне… тоже.

— Что случилось?

— Отец написал. Знаю, ему на меня плевать, я ему не нужна, но больно же! И противно, и тошно, и тоскливо… это еще, если он меня ни за кого не сговорит. Запросто…

Эс Хавьер похлопал меня по плечу.

— Паршиво это, эсса.

— Каэтана. Можно — Каэ.

Я давала разрешение называть себя просто по имени. Да и какие уж тут церемонии, когда тебе сопливый нос только что вытирали?

— Хавьер.

Я молча кивнула.

— Будем знакомы поближе. Обещаю на людях это не афишировать. — И принюхалась. — Вино?

Эс чуточку смутился.

— Есть немного. Простите, эсса.

— Каэ. Прощу, если угостите. Я ж говорю — паршиво…

Эс Хавьер поднял брови, но промолчал. Стянул куртку, бросил рядом с камнем, на котором стояла бутылка вина, кивнул — мол, садись.

Я послушалась.

Уселась поудобнее, облокотилась спиной о камушек и уставилась на море. Там над волнами метались чайки.

Рыбу ловят.

Эс Хавьер устроился рядом, на гальке. Я требовательно потянула его за локоть.

— Нечего зад на камнях морозить.

— Хм? — но на куртку втянулся. И правильно.

— Вино передайте.

Я сделала глоток.

Чтобы таким напиться, надо литр выпить. Некрепкое, сладкое, но неплохое, с отчетливым пряным послевкусием… все равно много не буду. Так, пару глотков для настроения…

Кажется, это у него на дому