Кружевница вышла к столу в перчатках. И на моё удивление Адриана пояснила, что бережет руки от любой домашней работы, ведь тонкий шелк в кружевах должен быть безупречен!

– У нас многие женщины занимаются плетением кружев, – рассказывала она, намазывая булочку джемом, – если руки не заточены под коклюшки, то прядут нитки или вяжут недорогие кружева для постельного белья, или вот по дому работают.

– А кто домом занимается, если женщина – кружевница, и помощницы нет? – полюбопытствовала я.

– Мужчины, – пожала плечами Адриана и пояснила: – Хорошая кружевница за месяц может заработать больше, чем мужчина за год в поле, поэтому наши сыновья и мужья не стесняются сами стирать, копаться в саду и ухаживать за детьми. Невесту в этих краях выбирают по умению плести кружево, а мужа по умению вести хозяйство.

Я подивилась таким традициям, конечно, но и порадовалась тому, что не придется тут стирать и убирать.

После завтрака Адриана велела положить грязное белье в корзину, которую девочка-служанка отнесет в стирку своему отцу, потом тщательно вымыла руки и отправилась в светлую комнату с лампой. Кружевница занялась привычным делом, а меня попросила почитать книгу. Я с радостью ухватилась за эту возможность и с удовольствием читала вслух какой-то сентиментальный роман в письмах.

Каждый час Адриана откладывала работу, разминала пальцы, прогуливалась по комнате, делала упражнения, мыла руки с мылом и снова садилась за коклюшки. Служанка тем временем хлопотала по дому, отмывая полы, потом занялась приготовлением обеда, а через пару часов после полудня позвала нас к столу.

Еда была простой, сытной и по зимнему времени – горячей. Суп из говяжьих хвостов с сушеной зеленью, лепешки с сыром, крепкий кофе и мягкое печенье с орехами – все отлично утоляло голод и придавало сил. Я даже вспомнила, что почти то же самое подавали в шато, и задумалась – Микаэле уже добрался до виноградника, или фургоны еще перемешивают ледяную осеннюю грязь?

После трапезы мы снова вернулись в гостиную. Когда я устала читать, Адриана поинтересовалась, чем мне приходилось заниматься в караване артистов. И услышав про скрипку, обрадовалась. Оказывается, она очень любит музыку, и ее саму учили играть на клавикорде, но в селе музыканты – редкость, а те, что есть, с трудом играют плясовые мелодии, не заморачиваясь чем-то возвышенным.

Пришлось мне сходить за своей скрипкой и сыграть несколько сонат Томазо Альбиони, которые я заучила когда-то для маленьких концертов старинной музыки в музее.

На ужин мы доели остатки обеда, и Адриана отпустила меня спать, сказав, что старается не работать при искусственном свете слишком долго.

Я легла в постель, закрыла глаза и, погружаясь в дрему, снова вспомнила ди Новайо. Вот что этот беспардонный тип опять делает в моих снах?

* * *

Дождь, всю дорогу барабанивший по капюшону непромокаемого плаща, вдруг перестал. Выглянуло солнце, расцветив напитанную влагой землю и прозрачные капли на деревьях.

Герцог ли Новайо откинул капюшон и потряс головой. С волос во все стороны полетели брызги. Непромокаемый, называется!

Ехать в карете Алистер отказался наотрез. Несмотря на то, что в спине всё ещё стреляло, а после целого дня в седле рана принималась ныть и зудеть, герцог упрямо передвигался верхом.

Королевский врачеватель в самом начале пути попытался было возражать, но Рикардо встал на сторону своего племянника. Мужчины должны оставаться мужчинами. Не стоит им размякать, особенно, когда вскоре предстоит возвращаться на службу.

Двухнедельная дорога вымотала всех. Особенно жаловались на нескончаемые дожди, серость, скуку и невыносимый быт придворные дамы. Свита короля и королевы – люди подневольные. Куда скажут, туда и отправятся. Но ныть-то им никто не запретит. Особенно, когда их величества не слышат, занятые обсуждением последней новости – принц Розан скоро станет отцом. Потому они с супругой от поездки отказались. Принцессе тяжело давалась беременность. А Розан отказывался покидать её даже на минуту.

Впереди каравана заржала лошадь, вырывая герцога из размышлений. Он оглянулся по сторонам, привычно отмечая расположение своих людей и карету с их величествами. А потом снова погрузился в свои мысли.

Да, с погодой в этом году не повезло. Обычно перед Бино-Нуво держатся ясные, пусть и прохладные дни – одно удовольствие прокатиться по провинции. Золотая осень радует глаз, а тёплое солнышко – душу.

В прошлом году праздник вообще был… незабываемым. Вряд ли Алистер когда-нибудь сумеет забыть, как облажался.

Он желал новой встречи с Кати и опасался её. Не хотел увидеть презрение в её глазах. Боялся её гнева. Но больше всего страшился равнодушия. Ведь женщина, до сих пор являющаяся ему во снах, замужем за другим. И счастливо замужем. Ведь пары жрецов создаются только по любви.

Когда по обе стороны от дороги потянулись ровные полосы виноградников, а впереди показались белые стены шато, герцог подобрался. Он на службе и не имеет права раскисать.

Шанс уже упущен, нечего переживать о несбывшемся. Главное – сохранить лицо, а от разбитого сердца ещё никто не умирал.

Поскольку ехать оставалось недолго, а вдруг засветившее почти на весь день солнце подсушило землю, придворные дамы решили размяться. А заодно продемонстрировать кавалерам новые, специально заказанные для этой поездки наряды.

Виконтесса Леруа изящно сидела в седле. А её палевая амазонка и жакет цвета бургунди служили для этой дамы искусным обрамлением. Шляпа с пышным плюмажем подчеркивала красоту благородного лица. На фоне посветлевшего осеннего неба картина получалась великолепная! Ди Новайо невольно залюбовался грациозной посадкой наездницы и ровным аллюром лошади.

К сожалению, она заметила внимание герцога. Мариза, разумеется, не лошадь. И тотчас выпрямилась в седле, посылая Алистеру ледяную улыбку.

– Ди Новайо, – позвал из своей кареты король, и герцог поспешил скрыться с глаз несостоявшейся невесты. Не приведи боги, ещё возомнит, что Алистер хочет возобновить отношения. Надо будет не забыть, покрепче запереть дверь на ночь.

– Ваше величество, – ди Новайо подъехал вплотную к окну кареты и ухватился рукой за раскрытое по случаю наладившейся погоды окошко.

– Ты уже выбрал невесту? – Алистер уже не раз замечал, что король читает его мысли. Причём именно те, что герцог желал бы сохранить в секрете.

– Ещё нет, ваше величество, – поморщился он при одной мысли, что ему всё же придётся взять одну из этих ощипанных куриц в жёны.

Курицы как раз демонстрировали свои пёрышки, восторгаясь природой, погодой и прочими радостями вновь наладившейся жизни. К счастью, их маневры наблюдал весь отряд, а не только герцог.

– И зря, – припечатал Рикардо. – Смотри, какой выбор. Настоящий цветник.

– Скорее, птичник, – буркнул ди Новайо.

Король раскатисто захохотал.