для них, и они не должны подвести народ. Она осматривала горожан: женщины, дети, старики, мужчины, юноши — все как один были настроены решительно, это их земля, которую они не отдадут. И, если будет шанс, они вернутся и возведут все с нуля, но никогда не бросят свое. Каждый до своего последнего вздоха — принадлежал своей Родине. Она никогда не ощущала себя частью единого целого, не было ощущения своей земли…Родины. Но это чувство появилось здесь, в чужом для нее мире. И пусть так, но она сделает все, чтобы защитить этом мир, который, кажется, постепенно становился для нее родным.

Как только они достигли своего расположения — к ней подошел странно притихший Марк.

— Я могу отлучиться? Хочу отдать Лею тетке, они завтра уходят из города. Не хочу, чтобы она оставалась тут, мало ли как сложится, не хочу чтобы она…

— Я тебя понял, да можешь отлучиться, но до отбоя должен вернуться, у тебя пара часов, не больше.

— Спасибо!

— Иди уже.

Послышался топот копыт, гонец на взмыленном коне резко затормозил около нее.

— Командир роты — завтра в шесть утра явится к главнокомандующему.

— Принято. — гонец недоверчиво посмотрел на Дару, но ничего не сказал, а умчался дальше.

— Илис! Сними свои блоки, увы, но нам придется рискнуть.

— Я не уверен, что все пройдет гладко, могут быть какие-угодно последствия!

— Увы, но выбора ни у тебя, ни у меня нет.

— Безумный мальчишка!

— Да, но тут ничего не поделать, за то меня и ценишь, ведь так?

— Садись, умник. — девушка опустилась прямо на землю, Змей хмыкнул, но промолчал. Положил руки ей на голову, пальцы казались ледяными, но с каждой секундой они становились все горячее и горячее, складывалось ощущение, что ее голова вот-вот взорвется, наконец, она вскрикнула и потеряла сознание.

В сознание девушка приходила в себя тяжело, будто поднималась по лестнице со стокилограммовыми гирями. В нос ударил кошмарный запах, после чего она резко распахнула глаза.

— Что это?

— Лучше тебе не знать, — Змей запрятал странный камушек в тряпицу и убрал в сумку, — а я тебя предупреждал, никто не слушает мудрого Змея, все же сами себе умные. Эх, выпороть бы тебя, да нельзя, командир, как-никак.

— Не нуди. — она села со вздохом, — подумаешь, головная боль.

— Было бы чему болеть. — хмыкнул мужчина.

— Я долго валялся?

— Ну, с часик. Наших бойцов напугал малехо.

— Ясно, Марк не возвращался?

— Нет еще, ты это, не ругайся, если опоздает. Тяжело ему, сам понимаешь.

— Понимаю, но его никто не гнал в армию.

— Согласен, но тебя то тоже никто не гнал. Но от этого не легче, а скорее наоборот. Это я тут не по своей воле, и во всех своих бедах могу винить…да кого угодно, хоть тебя. И от этого немного, но легче. А ему винить можно только себя, а от себя не сбежишь.

— Гм, ты выбрал свой путь сам, еще тогда, когда решил сбежать.

— Верно, но суть ты уловил. Так что, не дави на пацана, ну или аккуратно надавливай.

— Да понял, не дурак. Это я так, чисто поддержать беседу.

Марк вернулся поздно вечером, но до отбоя успел. Был мрачен и растерян. Угрюмо сел у костра, невидяще уставившись в пламя.

— Ну что? Попрощался? — Дара нарушила тишину, Марк встрепенулся и посмотрел на нее, будто впервые увидев, потом грустно вздохнул.

— Да, не думал, что это будет так тяжело. Тетка рыдала, а Лея…она не плакала, просто так грустно на меня посмотрела, что лучше бы она плакала. Мне кажется, что она все поняла, просто…просто… — У него не хватало слов, чтобы объяснить.

— Я понимаю, и она понимает почему ты так поступаешь. Ответь только на один вопрос, ты уверен в своем решении? Еще пока не поздно все переиграть.

— Я уверен. — паренек сжал кулаки, на лице его заходили желваки. — Я не смогу простить, не смогу смириться. И она не сможет, поэтому отпускает.

— Тогда добро пожаловать в роту, обратного пути нет. Теперь ты полноценный член нашего отряда, и за все будешь отвечать наравне со всеми. А сейчас бегом марш спать.

— Есть. — паренек скрылся в расположении первого взвода. А девушка еще долго сидела у костра, пока сон не сморил ее прямо там.

Сон обволакивал в этот раз мягко, будто укутывал теплым одеялом. Казалось, кто-то такой родно и близкий был рядом, а через мгновение она поняла, что действительно находится в объятьях. Эльф крепко обнимал ее, уткнувшись носом в волосы.

— Я так соскучился, все никак не мог попасть к тебе в сон. Так хотелось тебя увидеть, хотя бы во сне.

— Я тоже скучала, но так нужно было. — девушка смущенно улыбнулась и уткнулась Элу лицом в грудь.

— Так это твоих рук дело, я так и знал. Решила меня помучать? — в голосе эльфа звучала улыбка.

— Нет! Просто, так нужно. Не спрашивай, я потом все расскажу, обещаю.

— Ловлю на слове.

Он выпустил ее из объятий.

— Как у тебя дела… — он осекся, рассматривая ее.

Как на зло, она появилась во сне в том, в чем уснула, в штанах и рубахе, по которым сразу можно было узнать, что она в военной форме. Благо походной куртки с нашивками не было.

— Что это⁈

— Где? — Дара попыталась съехать с темы, но эльф не обратил внимания.

— Почему ты в военной форме нашего фронта?

— Э, это просто штаны…

— Дара! Не надо пытаться меня обмануть! Я что, не узнаю форму своих солдат? Ты что, в городе с войском?

Девушка молчала, потупив взгляд, когда молчание затянулось, она все же подняла глаза на Эла.

— О Боже, нет… Ты не могла…Хотя, кого я обманываю, как раз ты и могла. И ты конечно же не ушла с мирными жителями, а где-то прячешься. Ну зачем? Зачем, я тебя спрашиваю⁈ Как я смогу принимать решения, зная, что ты где-то рядом и можешь пострадать?

— Я не пострадаю, я в очень защищенном месте, до меня не добраться. — ага, не добраться, но только тебе. Но этого она вслух не сказала. — И, если что, я смогу постоять за себя. А еще у меня отличная охрана, — да, целая рота охранников, они точно не дадут в обиду своего командира, но это тоже вслух говорить было нельзя.

— Как же все сложно, но теперь у меня нет выхода, мне нельзя сдать город.

— Просто по-другому было нельзя, правда.

— Верю, — он снова ее обнял, — но как бы мне хотелось, чтобы ты была где-то далеко от этого места.

— Тогда бы ты мог со спокойно совестью погибнуть? А теперь придется бороться?

— Если бы все было так просто.

Он прижал ее к себе еще крепче. И тут у нее перехватило дыхание, нет, не от крепких объятий. Дара закашляла,