и разлетелись кто куда. Одни упали на землю, другие мстительно прожгли точки на рукаве, а третьи полетели вверх, в темное небо, расцвеченное точками звезд. Бояна смотрела именно за последними, даже не поморщившись, когда кусачая искра попала на голую кожу запястья. Говорят, звезды – те же огненные светляки. Когда-то они смотрели на пустые небеса с земли и мечтали подняться к ним и осветить своим сиянием тьму. Их желание исполнилось, но небеса оказались так холодны, что огонь светлячков остыл и побелел. И сил на то, чтобы вернуться домой, у них не осталось. Так и висят они на небе, глядя на покинутый дом. Рвутся к ним огненные собратья, жаждут согреть, да только лететь далеко.

Бояна осторожно потянула затекшую спину. Тело все еще помнило боль и боялось ее возвращения, но еще больше Бояна опасалась, что Ихтор снова начнет гонять ее по болотам, восстанавливая крепость жил, и потому предпочитала сама разрабатывать застывшие за время болезни члены. Болотная ведьма превращалась в сущее чудовище, когда дело касалось тренировок, но Бояна не могла не признать: старуха поставила ее на ноги всего лишь за пару седмиц. И это невзирая на то, что когда Бояна очнулась в ее избушке, то не чувствовала ног…

Девушка положила палку на бревно, на котором сидела, и отпила из деревянной чаши крепкого настоя. Горечь разнотравья прокатилась по языку и обожгла горло. От костра тянуло ароматом свежезажаренного мяса: на обструганной палке подрумянивалась тушка пойманного Клыком, волком Ихтор, зайца. Русак был крупный, отъевшийся: хватит на всех – и на жителей избушки, и на тех, кто вот-вот должен выйти к огоньку. Блики костра освещали нахохлившийся дом. Ихтор послала ворона Итриде и Даромиру, велела Бояне и Храбру встречать гостей, а сама ушла. С тех пор о болотной ведьме не было ни слуху ни духу.

Но о ней Бояна не переживала. Куда больше она волновалась об Итриде, оставшейся один на один с шеххом, слабовольным, падким на деньги и женщин и уж точно не способным защитить рыжую огненосицу от ее собственного огня.

А Храбр? Бояна поначалу напустилась на него с руганью, узнав, что он оставил Итриду ради того, чтобы присматривать за ней самой. Но Храбр привычно отмалчивался в ответ на ее крики. Бояна, еще не совсем оправившаяся от болезни, быстро устала и махнула на него рукой. Лишь несколько дней спустя, когда Бояна так же сидела возле костра, хмурясь и разглядывая огненные ленты, Храбр накинул ей на плечи свою свитку, а девушка поймала его руку и тихо поблагодарила за то, что все время был рядом.

Шорох шагов за спиной Бояна услышала еще от края поляны. Улыбнулась в чашку, но не повернулась. Только пальцы нащупали длинный нож, лежащий возле руки – специально на случай появления непрошеных гостей.

Или прошеных, но нарывающихся на неприятности.

Бояна распрямилась мягко, быстро, точно рысь в прыжке. Полоска стали поймала красноватый отблеск костра и замерла без движения возле смуглого горла, пренебрежительно освобожденного от защитных железных клепок воротника.

– И снова выиграла Бояна. Я уже сбился со счета, подсчитывая твои неудачи, Даромир, – бросил Храбр, подходя к костру с другой стороны.

Его ноздри затрепетали, когда он почуял запах печеной зайчатины, и воленец довольно крякнул:

– А я предпочту сражение с хорошим куском мяса. Оголодал – страсть.

– Ты всегда голодный. И куда только все девается? – Бояна улыбнулась краешком губ и отступила от шехха.

– Ладно, сдаюсь, – поднял Дар ладони в примирительном жесте. – Рад, что старуха не стала вас жрать, ребята. Признаться, я скучал. А ты, Боянка, все-таки навья, хоть и отпираешься. С таким слухом людей не бывает. Кстати, хорошо выглядишь. Видно, тутошняя грязь оказалась лечебной – ишь как расцвела, и волосы блестят…

Бояна подбросила кинжал в воздух и перехватила за рукоять, делая вид, что хочет метнуть его в Даромира. Шехх притворно поднял руки и боком обошел девушку, придвигаясь к костру, где за ними с усмешкой наблюдал Храбр. Добравшись до защиты в виде плечистого воленца, шехх показал Бояне неприличный жест и занялся зайцем.

Бояна поморщилась и снова повернулась к темнеющему лесу. Тревога ела ее поедом, сжимая горло и не давая даже вздохнуть глубоко. Что-то должно было случиться. Что-то произойдет именно в эту ночь, она чуяла.

– А Итрида… – закончить Бояна не успела.

Из темноты метнулась тень, и нечто в ее руках полыхнуло ослепительно-белым. Бояна отшатнулась, в последний момент успев выставить перед собой кинжал и отбить удар. Железо лязгнуло по железу, взвизгнуло, погнулось, но не сломалось – Итрида калила, не чета деревенским кузнецам. Нападавший пошатнулся, встретив неожиданный отпор, метнулся назад, крутанулся, уворачиваясь от возникшего за спиной Храбра, поднырнул под отравленный кинжал шехха и встал так, чтобы видеть всех троих.

– Жива? – крикнул Даромир, не называя имени.

– Да! – Бояна перехватила кинжал поудобнее и зашла слева.

Даромир обходил выплясывающую фигуру справа. Бросок, поворот, сполох. Храбр не удержался, покачнулся вперед, и тут же черный меч встретил его на полпути. Но воленец, даром что на медведя похож, ловок был как лиса – удержался, увернулся от ищущего клинка. Припал на одно колено и тут же ударил нападавшего кулаком в живот. Тот глухо вскрикнул, но равновесие удержал. Бояна и Даромир кинулись на наглеца, посмевшего напасть на них, с двух сторон…

И тут весь мир затопила тьма.

На миг трое бродяжников ослепли. А когда зрение вернулось, то вокруг шеи каждого из них тихо шипело и потрескивало кольцо черного огня.

– Пошевелитесь – и останетесь без головы, – тихо предупредил нападающий.

– Лучше вам послушать добрый совет, – поддержал его второй голос, и Даромир скрипнул зубами, узнав в вынырнувшем из леса человеке Казимира Кожемяку.

Дураков проверять, правду ли сказал незнакомец, не нашлось. Троица замерла, ненавидящими взглядами следя за тем, как нападавшие неторопливо расхаживают по их маленькой стоянке. Первый поднял сук, поворошил угли в костре. Казимир присел рядом с пожитками бродяжников. Поддел завязки одного из мешков, заглянул внутрь. Пошарил там рукой – Бояна зашипела лесной кошкой, – вытащил несколько пучков трав. Понюхал, хмыкнул и закинул всё обратно. Так же небрежно осмотрел другие мешки. Храбр дернулся было, не в силах смотреть, как спокойно Кожемяка копается в их вещах, но кольцо вокруг его шеи тут же сжалось и сердито затрещало.

– Не советую, – спокойно бросил незнакомец, не повернув головы.

Казимир как раз копался в мешке Даромира. Поначалу столь же небрежно, как в вещах Храбра и Бояны, но вдруг его лицо изменилось, сделавшись хищным и любопытным. Кожемяка сунул руку в мешок и достал оттуда сверток. Развернул