Шрифт:
Закладка:
– Ну? – заговорил Эллер. – Теперь видишь, чем все обернулось? Наше счастье, если выкарабкаться повезет. Космические излучения могут творить с человеческим телом самые странные вещи. В недобрый час приземлились мы на…
– Эллер, – шепотом перебил его Блейк. – Что делать будем? Как дальше жить в… в таком виде? Погляди, полюбуйся на нас!
– Вижу.
Эллер поджал губы. Говорить почти без зубов оказалось не так-то просто. Чувствовал он себя будто младенец: беззубый, лысый, тело с каждой минутой становится все беспомощнее… Чем же все это кончится?
– Возвращаться назад такими нельзя, – продолжал Блейк. – О возвращении на Терру в таком виде не может быть даже речи. Боже правый, Эллер! Мы же уроды. Мутанты. Нас же… нас же по клеткам запрут, как животных! И скажут…
– Заткнись, – оборвал его Эллер, подойдя ближе. – Скажи спасибо, что мы вообще живы. Заткнись и сядь, – велел он, придвинув к Блейку кресло. – По-моему, силы нам теперь лучше беречь.
Сам Эллер сел тоже. В очередной раз ощупав гладкое безволосое темя, Блейк глубоко, прерывисто вздохнул.
– Волнуюсь я не столько о нас с тобой, сколько о Сильвии, – помолчав, заговорил Эллер. – Ей ведь перенести такое гораздо труднее. Может, нам вовсе не стоит спускаться вниз? Хотя, если не спустимся, она может…
Зажужжал зуммер. На экране ожившего видеофона появилось изображение: белые переборки лаборатории, ровные шеренги реторт, стойки с тестовым оборудованием вдоль стен.
– Крис? Ты здесь?
Тоненький голос Сильвии звенел от едва сдерживаемого ужаса. Самой ее, очевидно, держащейся сбоку, экран не показывал.
– Да, – отозвался Эллер, подойдя к экрану. – Как ты там?
– Как я? – В голосе девушки задрожали истерические нотки. – Крис, тебя тоже накрыло? Никак не решусь посмотреть… – Пауза. – С тобой то же самое, верно? Да, вижу, вижу… только ты на меня не смотри. Даже не пробуй. Не хочу, чтобы ты меня видел. Это… это просто ужасно. Что делать будем?
– Не знаю. Блейк возвращаться на Терру в таком виде не хочет.
– Нет! Назад возвращаться нельзя! Нельзя!
Оба умолкли.
– Ладно, после решим, – наконец сказал Эллер. – С этим нам торопиться некуда. Изменения в организмах вызваны радиацией, а значит, со временем все это вполне может пройти само собой. Или медицина – хирургия, к примеру, – поможет. Одним словом, об этом давайте пока не волноваться.
– Не волноваться? Ну да, разумеется, о чем тут волноваться! Еще не хватало – волноваться из-за таких пустяков! Крис, неужели ты не понимаешь? Мы же чудовища, монстры – без волос, без зубов, без ногтей! А наши головы…
Эллер стиснул челюсти.
– Ясно. Ты оставайся внизу, в лаборатории. Мы с Блейком устроимся здесь, а положение обсудим по видеосвязи. Показываться нам на глаза тебе не придется.
Сильвия судорожно перевела дух.
– Как скажешь. Ты ведь по-прежнему капитан.
Эллер отвернулся от экрана видеофона.
– Блейк, ты как себя чувствуешь? Разговаривать силы есть?
Гротескное большеголовое создание в углу кивнуло, слегка склонив книзу громадный череп. Большое, грузное тело Блейка усохло, съежилось, руки сделались тоньше курительного мундштука, грудная клетка словно бы провалилась внутрь, нежные пальцы беспокойно барабанили по столу. Эллер смерил его изучающим взглядом.
– Что там еще? – буркнул Блейк.
– Ничего особенного. Просто смотрю на тебя.
– Ты с виду, знаешь ли, тоже далеко не красавец.
– Это я понимаю, – сказал Эллер, усаживаясь напротив. Казалось, его сердце вот-вот разорвется, дыхание участилось, будто после долгого бега. – Бедная Сильв! Ей сейчас куда тяжелее, чем нам.
Блейк согласно кивнул.
– Бедная Сильв… бедные мы, все трое. Эллер, она ведь права. Мы – просто монстры, – плаксиво скривив тонкие губы, проговорил он. – На Терре нас сразу же уничтожат или запрут под замок, и, может быть, быстрая смерть много лучше. Монстры, уроды, гидроцефалы плешивые…
– Ну, насчет гидроцефалов – это ты зря, – возразил Эллер. – Твой мозг нисколько не пострадал. Какой-никакой, а повод для радости. Способности мыслить мы не утратили. Мы по-прежнему в своем уме.
– Да еще точно выяснили, отчего на этом астероиде нет жизни, – с сарказмом добавил Блейк. – Задание выполнено успешно. Информация разведгруппой добыта. Радиация, смертоносное радиоактивное излучение, губительное для органической ткани. Вызывающее мутации, изменения в процессе клеточного роста, а также в строении и функционировании органов тела.
Эллер окинул его задумчивым взглядом.
– Что-то ты, Блейк, сам на себя не похож. Прежде я за тобой таких мудреных речей не припомню.
Блейк поднял голову.
– Это всего-навсего точное описание происходящего. Самим-то себе зачем лгать? Каждый из нас – монстр, ходячая раковая опухоль, пораженная жестким излучением. Давай смотреть правде в лицо. Мы с тобой больше не люди, не человеческие существа. Мы…
– Кто же мы?
– Не знаю.
Блейк погрузился в молчание.
– Странно все это, – пробормотал Эллер, уныло разглядывая собственные пальцы.
Длинные, необычайно длинные и тонкие… Для пробы он снова пошевелил пальцами, провел ими по столешнице. Кончики пальцев оказались на удивление чуткими: теперь Эллер явственно чувствовал ощупью каждую шероховатость, каждую царапину и отметину на столе.
– Что ты такое делаешь? – спросил Блейк.
– Вот любопытно…
Разглядывая пальцы, Эллер поднял руки к самым глазам и обнаружил, что видит намного хуже, чем раньше. Все вокруг расплылось, утратило четкость. Сидящий напротив Блейк, не мигая, смотрел под ноги. Глаза его уменьшались, медленно погружались в глубину огромного безволосого черепа. Эллеру вмиг сделалось ясно: они с каждой минутой теряют зрение, слепнут… При этой мысли его охватила паника.
– Блейк! – заговорил он. – Мы слепнем. Прогрессирующее ухудшение зрения. Похоже, и зрительные нервы, и мышцы глаз, и даже глазные яблоки…
– Знаю, – ответил Блейк.
– Но в чем причина? Мы ведь действительно теряем глаза! Сами глаза исчезают, ссыхаются… почему?
– Атрофируются, – пробормотал Блейк.
– Возможно.
Вынув из ящика стола бортжурнал и лучевой карандаш, Эллер набросал на фольге несколько строк. Зрение ухудшалось стремительно: буквы перед глазами расплывались сильней и сильней, а вот чувствительность пальцев, наоборот, возросла. Возросла просто на удивление. Компенсация?
– Что ты об этом думаешь? – спросил он. – Похоже, теряя одни возможности, мы приобретаем другие.
– Ты о руках? – Блейк пригляделся к собственным пальцам. – Да, утрата ногтей позволяет найти пальцам новые применения, – признал он, потерев пальцами ткань мундира. – Чувствую каждую нить, каждое волокно, что раньше не представлялось возможным.
– То есть утрата ногтей служит некоей цели!
– И что из этого?
– Изначально мы полагали, что все это лишено смысла. Случайные ожоги, деструкция клеток, мутации. Интересно, интересно…
Эллер медленно провел лучевым карандашом по
