в комнате было жарко.

– Хорошо, что мебели у нас осталось немного, – сказала она мрачно. – Детей я отправила во двор.

Йо повернулся к Лили. Все было именно так, как он и предсказывал: девушка растерянно стояла посреди комнаты и больше мешала, чем помогала.

– Боюсь, мы здесь нескоро управимся… – сказал он. – Но тебе нельзя возвращаться одной! Дождись меня, хорошо?

– Я помогу! – запротестовала Лили, но Альма и Йо одновременно покачали головами.

– Ни в коем случае! Это работа не для барышни. Да и черпаков у нас всего два! – сказала Альма.

Они выставили Лили в коридор, откуда она наблюдала через открытую дверь за нелегкой работой Йо и Альмы, которые заливали кипятком из котла стены и щели в полу.

– Все-таки без спирта не обойтись, – через некоторое время объявил Йо. Он тоже промок до нитки, хотя успел снять рубашку и картуз – по его лицу и груди струился пот. Альма все еще сильно кашляла, сырой воздух явно не пошел ей на пользу. Йо промчался мимо Лили, которая все еще ждала в коридоре, и исчез на лестнице, бросив коротко:

– Я мигом.

Вернувшись, он принялся заливать спиртом щели в стене. Затем он вынул из печи горящую лучину, поджег спирт и, дав ему немного погореть, быстро затушил пламя крышкой котелка. Его манипуляций испугались не только клопы, но и тараканы, которые тут же высыпали наружу. Вонь стояла невыносимая.

Через два часа работа была завершена.

– Ну, теперь здесь все должно сверкать от чистоты! – восторженно воскликнула Лили, заглядывая внутрь. Йо и Альма удивленно переглянулись.

– Если бы! – фыркнула Альма. – На следующей неделе придется повторить. А потом еще через неделю. Эти твари повсюду. Их разве выгонишь так быстро…

– Не может быть! – в ужасе воскликнула Лили, и Альма расхохоталась. Йо тоже невольно улыбнулся. В ее – порой раздражающей – наивности все же было что-то очаровательное.

– Неделю дети будут спать спокойно, и то хорошо, – пробормотала Альма, и ее лицо вновь омрачилось.

– А где спите вы? – осторожно спросила Лили, указывая на единственную кровать. – Еще не купили мебель?

Альма искоса взглянула на нее.

– Нет, – коротко объявила она. – Мы спим на полу, раскладываем тряпье. А кровать для ночлежника.

– Для кого? – Лили впервые услышала это слово и не понимала, что оно означает.

Йо с беспокойством посмотрел на Альму.

– Не нравится мне это. Ты хоть знаешь его? – спросил он. – Ему можно доверять? Без мужчины в доме, который мог бы защитить детей…

– Нет, мы не знакомы, – нетерпеливо прервала его Альма. – Но что делать, Йо? Он обещает заплатить, так что я не задаю вопросов. Не волнуйся, Йо, я могу за себя постоять, – сказала она мрачно и снова закашлялась.

Йо не успокоили ее слова.

– Если он хоть пальцем тебя тронет, сразу зови меня! – настойчиво проговорил он и, не дождавшись ее ответа, схватил женщину за руку. – Слышишь, Альма? – спросил он.

– Ладно, ладно, – отмахнулась она. – Но теперь уходите, достаточно на сегодня.

В этот момент раздалось громкое бульканье. Альма и Йо удивленно посмотрели на Лили. Девушка, покраснев до корней волос, быстро прижала руки к животу.

– Извините… Давно не ела, – пробормотала она, и ее желудок снова заурчал.

Йо, видя, насколько неловко себя чувствовала Лили, с трудом сохранял серьезность.

– Пойдем, купим что-нибудь. – Он подмигнул ей и потащил за собой в коридор. – Я бы тоже что-нибудь перехватил.

А затем крикнул Альме:

– Мы скоро вернемся!

Они купили сыр, хлеб и немного фруктов у горбатой крестьянки, которая сама была похожа на сморщенное зимнее яблоко. Лили хотела заплатить, но Йо раздраженно отмахнулся.

– У меня есть работа, мне не нужны подачки, – сказал он.

Она быстро засунула деньги обратно в сумочку и вопросительно посмотрела на него. Он знал, что она действовала из добрых побуждений, но все же чувствовал себя задетым.

Пока они шли по улице со своими свертками, Йо объяснил девушке, кто такие ночлежники.

– Обычно это рабочие, который не могут позволить себе собственное жилье. Они арендуют кровати у семей, которые остро нуждаются в деньгах, и так у них появляется хоть какая-то возможность выспаться после тяжелой смены, – сказал он. – Чарли часто живет именно так. Но чтобы ночевать у вдовы… Никогда ведь не знаешь, с кем столкнешься. А так-то в Гамбурге это обычная практика. Когда Чарли только приехал, он пробовал пожить первопостояльцем – снимал комнату в доме свежей постройки. В таких домах очень сыро, поэтому берут дешево. Но с приходом холодов он почти сразу подхватил пневмонию. Чуть не умер, легкие так и не восстановились полностью. Уж лучше быть ночлежником – по крайней мере, тепло. Да и с людьми веселее.

Йо вздохнул.

– Рабочим просто некуда деваться. Особенно после того, как снесли Сент-Аннен. Целые районы стирают с лица земли, и никого не волнует, куда идти людям. Мужчины вынуждены оседать рядом с портом, они не могут каждый день тратить два часа на дорогу, при 90-часовой рабочей неделе у них просто на это времени. Поэтому арендная плата в этих районах становится все дороже, а люди все беднее. Они и до Кервидера уже добрались, все ради Шпайхерштадта… – Помрачнев, Йо посмотрел вверх, будто где-то там можно было найти ответы на его невысказанные вопросы. – Но никто не сопротивляется, да и что здесь сделаешь? Рабочие не организованы, просить за них некому. Так что быть ночлежником – это еще неплохо.

* * *

У Лили в голове не укладывалось, как может семья делить комнату с незнакомым мужчиной. Зато теперь она понимала, почему беспокоился Йо. Для порядочной женщины такое положение дел казалось немыслимым. То, что фрау Гердер была вынуждена впустить в дом незнакомца, заставило ее сочувствовать женщине едва ли не больше, чем после потери мужа. Как это стыдно, должно быть – быть вынужденной мириться с присутствием чужого мужчины, переодеваться в одной с ним комнате и… В голову закралась страшная мысль: вдове ведь придется кормить ребенка грудью на глазах у этого мужчины!

Им пришлось пройти несколько кварталов, чтобы купить еду, и голод уже не так беспокоил Лили. Теперь ее главной проблемой была нестерпимая нужда, она буквально не могла думать ни о чем другом. Еще в квартире она спрашивала, как пройти в туалет, но фрау Гердер лишь весело указала ей на ведро в углу, крикнув:

– Не смотрю!

Лили вздрогнула и, не сказав ни слова, вернулась на лестницу. Это было больше часа назад.

Наконец, с трудом преодолевая неловкость, она сообщила о своей проблеме Йо. Она не смела поднять на него глаз. Уголок его рта дернулся, но, не подав виду, он