лично в эту клетку с обратившейся пантерой отправлю.

Я бегло осмотрела ее. Кора без оков, но в стальной клетке. Скорее всего, тоже магической. Уставшая и осунувшаяся. Она провела здесь почти сутки.

— Деса де Риверс, — услышала я знакомый женский голос за спиной и резко развернулась.

Арлинда.

Фу, дура, напугала!

Я приложила ладонь к быстро бьющемуся сердцу.

— И Вы, деса де Лантимор? — подняла я одну бровь.

— Вас что-то смущает?

— Ну, много чего, — оглядела ее фигуру с ног до головы. — Как Вы так в замке-то устроились, что Вас никто не заметил?

Определенно, с Ревенером надо поговорить. Кто ж так кадры подбирает?

— Амулеты, хитрость и соответствующий вид, — возвестила она гордо.

Я задумчиво оглядела помещение и двух злодеев. Вид и правда соответствующий. Я

за этими синечулковыми нарядами слона-то и не приметила.

Пора положить конец разыгравшейся комедии. Что вообще происходит?

— А пояснения будут? — все-таки решилась я на вопрос.

Де Гринберг и Арлинда предатели, все понимаю. Но мотив-то какой?

— Как только передадите нам Сердце богов, Лисси, — вкрадчиво включился в нашу беседу Омер.

Э, нет, дорогой. Утром сердце, а вечером ты печень попросишь?

Я попятилась.

— А какие гарантии, что я, Кора и Герман выйдем отсюда живыми?

— Никаких, дура! — сняла с себя маску невозмутимости и вежливости статс-дама.

— Лисси, не дурите, Арлинда права, — поморщился от ее грубости де Гринберг.

— Стоп, господа, — возвестила я, — Сердце не отдам, пока не объясните, зачем оно вам. Сами вы его не найдете, оно в пространственном кармане.

Мужчина и женщина молчали и пытливым взглядом прощупывали меня.

Ребята, я опытный игрок, во лжи и всяческих уловках меня суровыми глазами не пронять.

— Ну, я тогда на лавочке посижу, — поискала глазами хоть какую-то поверхность, где можно примоститься.

Мужчина водил желваками.

— А что мне мешает Вас обыскать? — подошел он ко мне, сминая волю и не давая двигаться. — Ай! — он отбросил от меня руки.

— Простите сердечно, — ехидничала я, — забыла сказать, что курточка заговоренная, кусается, если кто-то раздевает хозяина против его воли.

— Я могу убить Кору, — продолжал он угрожать. — Или Вас. Потом без труда испепелить одежду.

— А карман как взломаете? — храбро взглянула я на де Гринберга.

— Без Сердца Вы не нужны, а Ваша подруга и подавно.

Я с некоторой тревогой взглянула на пантеру.

Мой план по растягиванию времени с треском проваливался, но приближения любимого я не ощущала. Где эта хваленая связь истинных?

— Выпустите ее, — тихо попросила я, — я отдам артефакт.

— Я рад, что Вы не упираетесь, — двинулся он к клетке.

Как только Коралина оказалась на свободе, она кинулась ко мне и прижалась к боку.

— Артефакт, — протянул руку Омер.

Я отстранилась от подруги и вытащила из потайного кармана красный рубин.

Высоко подняв его, ловила отблески с горячих факелов. Как долго он будет определять, что это подделка? Я передала камень в руки злодея и быстро затараторила, отвлекая на себя внимание.

— Почему? — обратилась я к Арлинде.

Ты зло выдохнула.

— Я всегда была рядом с императором. Сначала состояла в штате фрейлин императрицы Сериды, потом жила здесь и отвечала за этикет. Он не юный мальчишка, видел мои чувства к нему.

Эффект «вау» был достигнут. Кто же знал, что мотивы этой озлобленной женщины — банальное чувство безответной любви и ревности.

— А вы вообще ровесники хотя бы? — недоуменно повела головой.

— Любят не за красивую внешность, это пустая оболочка.

— Тут я немного поспорю — оболочку хоть изредка украсить не мешает, — язвила я с утроенной силой.

Она подошла ко мне и влепила хлесткую пощечину, от которой я чуть не упала на пол. Теперь я понимаю суть выражения «искры из глаз». А еще — «спалить все к Ваоховой матери».

— Представляете мою злость, — потрясла она рукой, не смотря на меня, — когда император начал оказывать знаки внимания и ухаживать за опозорившей свой род ведьмой с репутацией распутницы, у которой ухажеров больше, чем цветов в цветнике.

Я хмыкнула, потирая ушибленное место.

Да, такого добра у нас навалом.

— А как же Карганс? — вспомнила я о гноме.

— Гном и благородная деса? — скривила она лицо. — Мои действия уже были направлены на то, чтобы выяснить слабые места императора. Так случай свел меня с Омером.

Значит, у этой женщины просто свербит из-за оскорбленной гордости?

— Да, деса де Риверс, — включился в разговор де Гринберг. — Я давно искал доверенное лицо в окружении Миртеорона.

Я присвистнула.

С другой стороны, чему удивляться.

Мужчина продолжал:

— Видите ли, я давно стал адептом бога Ваоха. Чтобы доказать свою верность, я пообещал преподнести ему артефакт Сердце богов. Он нужен, чтобы снять преграду между нашими странами.

— Но почему? — недоумевала я.

Хаос страшен. Это почти религия. В соседней стране люди не живут, существуют. Отдают всю свою магию жрецам и наделяются страшными способностями, сокращая срок собственной жизни, меняя ауру и даже внешний вид.

— Власть, Лисси, — улыбнулся де Гринберг. — В Аридии всем заправляют старшие роды, которые почти изжили себя. Доставив «Сердце», императором стану уже я. Я буду править судьбами здесь и, — прищурился он, — пожалуй, тоже объявлю отбор.

Вот, значит, как. Тирания обиженных и ущемленных не дремлет, а еще и распространяется.

— Ну, а теперь, — опять завел свою шарманку Омер, — необходимо проверить артефакт.

Он взял меня за предплечье и пихнул к постаменту.

— Он заряжается от ауры ведьмы, — пояснил он свои действия. — Мы в жертвенном зале темных. Здесь Ваох начал войну, а еще здесь можно проверить силу артефакта. Мой бог поймет, что он у меня.

Арлинда подошла с другой стороны. Я же сдаваться не собиралась и начала брыкаться, но мужчина своей волей оборвал все мои действия с помощью магии оков.

Омер положил на постамент камень, все затаили дыхание… и произошло… ничего не произошло.

Злодеи уставились на меня.

Ну да, подделка. Что так напряглись-то?

— Как это понимать? — закричал на меня де Гринберг.