В этом мире дракон никогда не останется один.

Так, может, хватит упорно отворачиваться от правды?! Но кто в Иньтэоне откликнется на мою просьбу о помощи? В этом чужом городе лжи и интриг? Ответ родился сам собой. Лоретта! Коготь выслушает меня, хотя бы из чувства долга.

Дверь в наши комнаты оказалась приоткрыта. Драконы говорили шепотом, не желая привлекать лишнее внимание, и все же они не рассчитывали на мое скорое возвращение из купальни.

— С эссой творится неладное. Мэтр Кристофер предупреждал, если…

— Мэтр Кристофер, — негласное звание рыжика Мерик произнес с откровенной издевкой, — заносчивый избалованный мальчишка, не имеющий понятия ни о долге, ни о дисциплине. Я говорил и до сих пор утверждаю, что его назначение первым когтем было настоящей глупостью!

— Альтэсса Харатэль одобрила выбор сестры.

В голосе женщины появилось раздражение, словно она уже не радовалась разговору. Мерик проигнорировал тон напарницы, продолжая гнуть свою линию.

— Альтэсса быстро исправила это досадное недоразумение, оставив подле лишь достойнейших, — торжествующе провозгласил коготь. — Мы защита и опора эссы, должная вразумить ее, вчерашнего птенца, на правильный путь! Мальчишка же так и норовил втянуть Повелительницу в рисковую авантюру! А Демон льда?! Мыслимое дело, чтобы предатель входил в ближайшее окружение южной леди! Разве ты не согласна? Иначе не пропускала бы молча мимо ушей сплетни, что несколько месяцев блуждали по Подковку.

Постойте-ка! Так те слухи о Рике, которым я была невольным свидетелем, возникли не на пустом месте? Их Мерик распускал?

Я рывком открыла дверь, ворвалась в комнату.

— Эсса? Позвольте объяснить… — заискивающе начал коготь, понимая по выражению лица, что «заботу» о моей репутации я не оценила.

— Незачем объяснять. Я слышала достаточно.

Откуда взялся спокойный тон сейчас, когда мне хотелось вцепиться ногтями в растерянную физиономию и расцарапать до крови?!

— Я освобождаю тебя от клятвы и больше не нуждаюсь в твоих советах и защите, как когтя. Убирайся!

— Эсса, я делал это для вашего же блага. Подумайте еще раз, прежде чем принимать поспешное решение.

— Проваливай! — процедила. — Иначе я попрошу рыцарей серебра вышвырнуть тебя в портал. Хочешь, чтобы скандал оказался достоянием всех Пределов?!

Я не сдержалась. С кончиков пальцев посыпались искры, прожгли ковер. Мерик сгорбился, точно в ожидании удара, напоминая побитого пса, бочком выскользнул из комнаты.

— Эсса, успокойтесь, прошу вас, — пальцы Лоретты вцепились в запястье, перекрывая магические потоки.

— Ты знала, да? Ты все знала!

Женщина даже не попыталась увернуться от пощечины.

— Простите, эсса. В тот момент я полагала, что так будет лучше, — извинилась Лоретта, прижимая ладонь к покрасневшей щеке. По глазам когтя было видно, она искренне сожалеет о случившемся.

Лучше? Снова это проклятое «лучше»?

Слов, которые хотелось сказать ей одновременно, набралось так много, что я задохнулась под их лавиной, а когда снова обрела дар речи, смогла только выдавить.

— Уходи. Я… я не нуждаюсь в твоих советах и защите, как когтя, и освобождаю тебя от клятвы.

Лоретта заколебалась, словно боялась оставлять меня одну. Но привычка подчиняться приказам перевесила. Лунный страж поклонилась и осторожно притворила за собой дверь.

На секунду возникло нелепое желание броситься за ней, сказать, что передумала. Я сердито прикусила губу, не собираясь извиняться за чужие проступки. Надо же! Так будет лучше? А я практически поверила, что за юной эссой признали право на самостоятельность. Но, похоже, с моего побега из Южного Храма ничего не изменилось.

Я отперла верхний ящик трюмо, достав хрустальный фиал с вязким дегтем Vera Orshol. Налила в чашку воды из стоящего тут же графина. Надо срочно успокоиться, вернуть утраченное равновесие и ясность мысли. Зря я понадеялась, что магически наведенная безмятежность в купальне мне не пригодится.

Пробка, как назло, не желала поддаваться.

Мы все решим за тебя! Мы знаем, что лучше, да?! Отправим в безопасную столицу Северного Предела, дабы уберечь от войны. Выберем, чем ты будешь заниматься, с кем дружить… кого любить! Еще до рождения распишем тебе врагов и союзников, назначим мужа! А ты, послушная кукла, делай, что говорят, и не спорь!

Открывайся же!

Взгляд зацепился за лежащий на трюмо медальон. Но ведь и я такая же! Я сама решила, что лучше для клана, Исхарда… и для Рика тоже. Мне с детства внушали: ты эсса, а потому имеешь право, более того должна выбирать за других! Но что, если я ошибалась… все эти месяцы?

«Вы только все портите!»

Пробка неожиданно выскочила, выплеснув в чашку едва ли не половину флакона. Вот же пакость!

«Лучше бы вас вообще не было!»

Отравленная эликсиром бесчувствия вода невольно притягивала взгляд. Как легко, оказывается, сделать роковой шаг! Избавить мир от своего присутствия, а себя — от сомнений и душевных терзаний.

— Эсса!.. Простите, — Кина потупилась: дернувшись на звук чужого голоса, я ненароком локтем смахнула чашку. — Вас искала леди Нихамада. Прибыл портной.

— Спасибо.

Секундное наваждение схлынуло. Я виновато посмотрела на лужу: вот и горничной создала лишние хлопоты.

— Приберешься?

— Да. Конечно.

Кина ушла за тряпкой.

Руки все еще тряслись, когда я подняла чашку, ополоснула (выплеснув в горшок с фикусом в углу) и снова налила воды. Тщательно отмерила дозу. Три капли. Этого достаточно. Пока достаточно.

***

— Вы выбрали цвет? Или вам нужно еще время на раздумья?

Главный портной, сдавалось, был готов дожидаться моего решения до Второго Пришествия (надеюсь, не скорого, хотя как знать, учитывая планы одной среброкосой леди). Но за тщательно отмерянным почтением мне чудилась снисходительность: юная девица не может выбрать из пары нарядов, а честным драконам приходится выполнять двойную работу, и если бы эсса только согласилась положиться на чужой опыт, ее, несомненно, удовлетворил результат. Удивительное дело, мне ведь почти безразлично, какую одежду носить, но внутреннее упрямство не позволяло уступить чужому «как лучше». Не сегодня, по крайней мере.

Павайка, вольготно устроившись на диванчике, вместе с матерью лениво разглядывала образцы кружев. Мое появление девчонка встретила настороженно: за открытое оскорбление эссы не похвалят ни старшие родичи, ни кузен Исхард. Но поняв, что я не собираюсь предавать огласке случившееся в купальне, успокоилась.

Почему ее нелепые обвинения вообще меня зацепили? Какое мне дело до слов птенца? Какое мне дело до кого бы то ни было в Северном Пределе?! Друзей тут не найти, а заискивать перед недоброжелателями — напрасно распылять силы.