что в комнате никого кроме нее нет. «Что это было? Кто, какая сила надавила на меня?» — спрашивала она себя, не переставая. Потом долго не могла уснуть от страха и от громкого звука телевизора из комнаты Дороти.

Ей приснился странный сон: внизу на зеленом диване сидела пожилая женщина с совершенно седыми волосами, она широко открывала рот и во весь голос звала: «Ани — та…»

Анита вздрогнула, она совершенно ясно увидела женщину и услышала ее голос, прошло много времени, прежде чем ей удалось заснуть.

Анита проснулась рано утром, надела теплую кофту и с кружкой горячего кофе вышла на балкон.

Кругом была тишина, лес еще спал, только иногда раздавался шум от падающих с веток больших комков снега.

В воздухе уже чувствовалось приближение весны, снег понемногу таял.

Вдруг из леса прибежала белка, увидев Аниту, остановилась, не смея шагнуть дальше. «Ну что, моя дорогая, проголодалась, сейчас тебя накормлю» — сказала Анита ласково и совсем тихо, пошла на кухню, принесла кусок белого хлеба.

— Иди, возьми хлеб, — Анита протянула его белке.

Белка не двигалась, смотрела то на хлеб, то на Аниту. Анита, не дождавшись, когда белка подойдет к ней близко, бросила хлеб на балкон, белка тут же схватила его и убежала вниз по лестнице.

В семь утра Дороти закашляла, Анита поняла, что кашель наигранный, старушка просто хотела дать ей знать, что проснулась.

— Доброе утро, Дороти, как вам спалось?!!

— Плохо, очень плохо, совсем не могу спать, — ответила Дороти, поставила ходунок возле ванной комнаты и вошла внутрь.

Анита поправила ей постель, достала из шкафа теплые штаны и кофту.

Рядом со шкафом возле двери висели две красивые картины с деревьями с ярко — зеленой листвой. Внизу, с правой стороны, на них были написаны имена художников, на одной Дороти, на другой имя ее мужа — Джон.

Анита какое — то время с восхищением разглядывала картины, потом вышла.

— Я могу зайти? — спросила она, дойдя до ванной комнаты

— Заходи, заходи, — ответила Дороти.

— Где у вас лежит чистое белье?

— Здесь, в стенном шкафу, а зачем оно тебе?

— Поменяю вам белье.

— На мне чистое белье, где я его испачкала, куда я хожу? Целыми днями сижу в кресле, не буду ничего менять.

Анита переодела ее, одела на нее легкие белые кроссовки.

— Что вам приготовить на завтрак

— Кофе и одну из булочек, которые лежат возле микроволновки.

Анита налила кофе в большую белую кружку в красный горошек, нарезала булочку на маленькие кусочки. Дороти поставила ходунок рядом со столом, медленно села на мягкий кожаный стул.

— Какие лекарства вы принимаете? — спросила Анита.

— Только одну таблетку в день, вот она, и витамин Е.

Анита положила таблетки на салфетку, налила стакан воды.

— Когда мне было четыре года, у меня были проблемы с сердцем, врач сказал моей матери, что мне нельзя бегать, быстро ходить. А я всю жизнь танцевала, дралась с мальчишками и дожила до девяносто трех лет, так что не всегда правда то, что говорят врачи. Бог меня любил всю жизнь, — сказала Дороти и откусила булочку.

— Сегодня я хочу убрать весь дом, — поделилась планами Анита.

— Делай, что хочешь, но тебя никто не заставляет мыть все в один день, — ответила Дороти.

Анита работала целый день, пылесосила, мыла полы и раковины, она всегда начинала новую работу с генеральной уборки дома.

Глубокой ночью она вздрогнула, проснулась, совершенно четко видела во сне старушку с седыми волосами. Та сидела на диване на нижнем этаже и во весь голос звала: «А — ни — та».

Шло время, растаял снег, с наступлением весны деревья покрылись зеленой листвой, и лес превратился в настоящий рай, наполненный тишиной и покоем.

Круглый дом Дороти находился далеко от большой дороги, вдоль которой стояли красивые одно — и двухэтажные дома. Вокруг дома рос густой лес, из любого окна были видны деревья, с самого утра раздавалось пение птиц.

Рядом с лестницей росли два небольших куста, на одном из них распустился ярко — розовый цветок. Выглядел он сиротливо в ожидании, когда остальные цветы раскроют лепестки, но они почему — то не торопились, словно дразнили его. С другой стороны от лестницы росли высокие кусты, окружив старое полувысохшее дерево, словно хотели отдать ему энергию своей молодости.

Живя вдали от людей, среди деревьев, почти в лесу, Анита срослась душой с природой, с каждым днем влюблялась в нее еще больше.

Белки, синие, оранжевые, красные птицы были ее единственными друзьями.

В любую погоду, будь это солнечный день или дождливый, белка приходила за куском хлеба каждое утро и каждый вечер.

Однажды Анита не бросила ей кусок хлеба, а просто протянула руку, держа хлеб за край. Белка долго стояла на месте, ждала, когда она бросит хлеб на балкон. Анита тоже ждала, голод гнал белку все ближе к ее руке, белка делала несколько шажков, потом останавливалась, страх не давал ей приблизиться, но голод гнал вперед. Наконец она подошла близко к Аните, резко выхватила кусок хлеба из ее руки и быстро побежала вниз по лестнице.

Через несколько дней белка уже не боялась Аниту, подходила к ней спокойно, брала хлеб из ее руки, уже не убегала вниз по лестнице в сторону леса, гонимая страхом, а вскакивала на перила балкона или на ветку старого дерева и жадно ела.

Иногда, когда Анита была на кухне, белка наблюдала за ней через стеклянную дверь.

Анита доставала кусок хлеба, открывала дверь, и белка тут же переступала через порог передними лапами, хватала хлеб и убегала.

Однажды Анита была в своей комнате, Дороти еще спала, в доме стояла полная тишина.

Вдруг раздался стук, кто — то стучался. Она спустилась на нижний этаж, посмотрела в окно у входной двери, никого не было, но кто — то снова постучал. На балконе рядом со стеклянной дверью сидела белка и стучала лапкой.

Анита была потрясена, ничего подобного она до сих пор не видела. Она принесла кусок хлеба, открыла дверь, белка шагнула через порог, схватила хлеб и убежала.

Однажды белка привела к Аните то ли своих подруг, то ли своих детей. Они выстроились возле двери и смотрели на нее.

Анита взяла несколько кусочков хлеба и вышла на балкон. Одна из них тут же подбежала к ней, как к старой знакомой, схватила хлеб и убежала. Анита поняла, что это та белка, которая уже привыкла к ней, три другие боялись подойти близко.

Она держала куски хлеба, протягивала их им, но