«Когда только он успел? Неужели пока я спала?»

Одежда за ночь высохла, и я натянула вечернее платье. Посмотрела еще раз на руки и поморщилась. Местами персиковая кожа, местами красные пятна, переходящие в лиловые, мой натуральный цвет. Контраст с бежевой маскировкой под человеческую девушку создавал впечатление, что вчерашние преступники как следует меня поколотили, наставив гематом и синяков, смотрелось некрасиво и жутковато. Я бросила взгляд на рубашку Льерта и, все взвесив, надела ее: не хочу, чтобы он испугался, неверно что-то предположив. Вчера и так не поверил, что погнавшийся за мной здоровяк ничего мне не сделал. Сначала нужно все объяснить…

– Вот уж не думал, что ты можешь проснуться раньше меня.

Сонно-шершавая хрипотца в мужском голосе ослепительной вспышкой напомнила, что было ночью. Я обернулась. Заспанный, взъерошенный и невероятно уютный Льерт лежал на шкурах. Лучи солнца подсвечивали его гриву, а рога и вовсе отливали жидким серебром. Обнаженная мощная грудь, крепкие, перевитые венами руки, мускулистые бедра… Шкура, прикрывающая пах. Кровь быстрее потекла по артериям, низ живота налился жаром.

– Иди ко мне, – Льерт похлопал рядом с собой, – хочу тебя обнять.

На секунду впала в замешательство. Не то чтобы Мартин меня не обнимал… Но не с утра пораньше – у него то совещание в АУЦ, то пресс-конференция или интервью. Наоборот, он обычно просил меня не разлеживаться и встать пораньше, чтобы привести себя в порядок, как подобает леди. Я остро почувствовала, что после секса так и не помылась, на голове как минимум птичье гнездо, да и насчет поцелуев с нечищенными зубами у Гю-Эля был пунктик – он считал, так можно подцепить кариес.

– Мы же никуда не спешим, Селеста, – словно прочитав мои мысли, спокойно сказал мужчина, – и мне все равно, как ты выглядишь. Я просто хочу тебя обнять.

– Но я уже оделась…

– То есть тебя не смущает сон на полу, а лежание на шкуре в одежде смущает? – шумно фыркнул Льерт, забавляясь. – Я не против, что ты оделась, наоборот, только за – камин давно прогорел, не хватало еще, чтобы ты заболела после всех событий.

Он нахмурился, явно вспомнив не только хорошее, что было ночью, но и плохое. Нужно срочно отвлечь его от тяжелых мыслей. Интуиция подсказывала, что Льерт грызет себя за стычки у «Гаванны», искренне считая, что не смог меня защитить.

Хулиганская мысль мелькнула со скоростью молнии. Я повалилась на соседнюю шкуру и принялась щекотать мужчину. Кто может думать о плохом, когда его щекочут?

Уловка удалась, Льерт засмеялся и стал шутливо бороться со мной. В какой-то момент он схватил меня за запястья, повалился на спину и потянул на себя. В серых глазах плескалось столько нежности… В реальность меня вернула внушительная твердость, потершаяся о бедро. В нашей игривой потасовке шкура съехала вбок, мое платье задралось…

Наверное, надо бы радоваться, но на меня накатила иррациональная обида. Семьдесят пять лет я понятия не имела, что бывает так. Когда тобой восхищаются, но не выставляют на всеобщее обозрение. Когда тебя любят любой – и с макияжем и модной укладкой, и непроснувшуюся, со спутанными волосами. Когда действительно защищают и берегут, а не ограничивают свободу из собственной прихоти. Вселенная, да за все то время, что жили с Льертом в одном доме, мы не то что ни разу не ссорились, он даже голоса на меня не повысил! А ведь Льерт – бывший военный…

Мысли о карьере мужчины трансформировались в картинку узких кают на звездолетах – таких же небольших, как этот домик в лесу, но не менее удобных и уютных благодаря современной электронике и автоматике. А ведь Фьенна летала с Льертом на одном корабле. С идеальным мужчиной и гениальным навигатором. Это из-за ее смерти он хотел умереть, без нее не представлял свою жизнь. Будет ли он любить меня хотя бы вполовину так, как любил свою драгоценную невесту, с которой был помолвлен с детства? Или будет постоянно сравнивать с ней? И в чью пользу будут сравнения? Это мой брак с Мартином был не самым удачным… Зависть к Фьенне отравленной стрелой вонзилась под ребра, а за ней пришел стыд. Как можно ревновать к умершей девушке? Это же низко…

– Селеста? Что случилось? – Льерт чутко отреагировал на изменение моего состояния.

Прикусила губу, не желая открывать свои мысли, но по хмурой морщинке между бровей мужчины отчетливо поняла – надо сказать правду.

– Я подумала о Фьенне… – пробормотала, чувствуя неловкость.

Не виноват же Льерт, что любил ее! Это я заняла ее место, а не она мое…

– О Фьенне? – эхом отозвался он с искренним непониманием в глазах.

Я сглотнула слюну, чувствуя еще больший стыд. Придется объяснять как есть…

– Ты был с ней помолвлен. Вы долгие годы летали на одном космическом корабле. – Отвела взгляд. – Ты наверняка так же интересно рассказывал ей о космосе, ночи проводил с ней в одной каюте… Как только я думаю, что все, что было между нами сегодня, было с ней долгие годы… – Запнулась – уверенность стремительно меня покидала, зажмурилась и под удивленным взглядом мужчины затараторила: – Я прекрасно понимаю, что она навсегда будет в твоем сердце. Я и сама была замужем почти двадцать лет. Но понимаешь… у нас с Мартином никогда не было такого… не секса. То есть секса… то есть… Ох, как же сложно объяснить…

Замолчала, уставившись в загорелую мужскую грудь, ожидая, что сейчас Льерт разразится тирадой, что я слишком много себе вообразила, что Фьенна была невестой, а я в лучшем случае сожительница… Мне не нужны были официально оформленные отношения, все это пустое, – отчаянно хотелось услышать, что эта ночь не была для Льерта «такой же, как и многие с Фьенной», потому что для меня она была особенной. С бывшим мужем не было и десятой доли тех эмоций, которые я испытала с Льертом. Это оказалось совершенно другим!

Тишина навалилась тяжелым покрывалом, лишь собственный пульс отдавался в ушах.

«Ну давай же, скажи, что Фьенна для тебя всегда будет на первом месте. Что воспоминания о ней святы… Скажи, что тебе просто хорошо со мной и это все, что ты можешь дать…»

Внезапно мужские пальцы погладили меня по щеке, скользнули на подбородок и чуть нажали, вынуждая встретиться взглядом с хозяином этих восхитительных пальцев. Он смотрел на меня с таким укором, что я вновь вспыхнула от стыда.

«Он мне ничего не обещал, а я уже что-то требую. Селеста, ты большая девочка, вдова, прекрасно знаешь, что нужно мужчинам, а ведешь себя… примерно на свою текущую внешность».

Льерт ласково провел по моим волосам и улыбнулся:

– Селеста, ангел мой, я люблю тебя.

Хорошо, что я лежала, потому что ноги вмиг стали ватными, будто из них вынули кости.

Я люблю тебя.

Коротко. Серьезно.

Безо всяких «но», оговорок про результаты на совместимость и брачных договоров с прописанными условиями, сколько денег отойдет мне в случае, если я рожу наследника или наследницу. Совершенно однозначно. Искренне. По-настоящему.

Я так растерялась, что не знала, что ответить, но Льерт и не ожидал ничего. Снова улыбнулся, переместил руку ниже по спине, порождая дорожку из сладких мурашек.

– Когда я впервые тебя увидел, подумал, что не может быть такой замечательной девушки, это непременно ангел. То, как ты купила раба на рынке, а затем выходила