– Что? У тебя проблемы со здоровьем?

Я замер, оглушенный. В голове лихорадочно закрутилась мысль, что на Захране плохая медицина, а на Оентале ее и вовсе нет. Одно дело, когда женщина не хочет иметь детей, и совершенно другое – когда хочет, но не может. По статистике все проблемы с зачатием у большинства людей именно от плохой экологии.

– На территории Федерации есть планета Миттария. Не знаю, бывала ты на ней или нет, но там самая лучшая медицина и доки… Если хочешь, я заработаю деньги, слетаем…

– Да нет, я здорова. – Селеста поморщилась. – Миттары меня осматривали и разводили руками. Просто бывают такие ситуации, когда нет детей, и все тут. – Я понимал. Взять тот же Цварг… – Мы с Мартином были в браке почти двадцать лет и чего только не пробовали. Я даже сырые яйца на ужин ела, а после каждого полового акта по полчаса лежала с ногами, закинутыми за уши, – он считал, что это поможет забеременеть. – От Селесты повеяло тревогой и обидой. Я положил руку ей на спину и мягко погладил, успокаивая. – А еще он говорил, что у меня неправильный настрой, и в нашей семье дети не рождаются из-за меня. Из-за этого мы ссорились…

– А у тебя был неправильный настрой?

– Просто я не верила в то, что у нас может быть ребенок. Мне казалось, что дети появляются у тех, кто их очень-очень ждет. Мартину же важен был наследник как факт, подтверждающий, что он полноценный мужчина. Как статус… Он был политиком, ему было в первую очередь важно, чтобы о нем хорошо отзывались в прессе. А когда через пятнадцать лет брака я так и не забеременела, он пригласил домой ведущих доков Федерации.

– И что они сказали?

– Что я абсолютно здорова. – Селеста грустно пожала плечами и стыдливо уткнулась носом в мою шею.

По ее эмоциям я чувствовал, что она хочет сказать что-то еще, но боится. Считывать бета-колебания было все еще тяжеловато, но мне это требовалось позарез, а потому вслушивался как мог в отголоски эмоционального фона девушки. И молчал, ожидая, когда она соберется с духом. Наконец Селеста прошептала:

– При одном из обследований какой-то мерзкий док вбил ему в голову, что я не могу забеременеть из-за того, что у меня были другие мужчины[3]. – И напряглась, явно ожидая вороха вопросов.

Но я продолжал гладить Селесту – интуиция подсказывала, что именно такая молчаливая поддержка сейчас ей и нужна.

Селеста Гю-Эль

Мне было страшно, что бывший полуконтрактник неправильно отреагирует на мою историю. Какому мужчине понравится рассказ о супружеском долге с другим? А если Льерт мечтает о детях? Я цваргиня, значит, вероятность зачатия настолько мала, что о ней и думать не стоит. С Гю-Элем, которого по анализам тщательно подбирала Планетарная Лаборатория, не получилось… Когтистая лапа страха сжала сердце. Ведь Льерт может хотеть детей. Честнее всего и по-взрослому будет сразу обрисовать ситуацию. А если он уйдет от меня потому, что я не могу иметь детей… По крайней мере я буду честна с собой.

– Льерт? – тихо позвала, оставаясь лежать на мужской груди в вечернем платье и рубашке поверх.

– Что?

– Ты слышал, что я только что сказала?

– Разумеется.

– И ты не спросишь, были ли у меня другие мужчины до Мартина и как много?

Я замерла, готовая доказывать, что была верна первому супругу, а до него у меня и подавно никого не было, но ответ Льерта удивил:

– Нет, мне это не интересно.

– Почему? – растерянно моргнула.

– Потому что считаю неважным, сколько у женщины было мужчин до меня. Главное, чтобы я стал последним.

Глава 24. Знакомый путь не всегда короткий

Селеста Гю-Эль

«Неважно, сколько у женщины было мужчин до меня. Главное, чтобы я стал последним».

Убийственно прямая логика Льерта не давала покоя. Я шла и повторяла эти слова, пробуя на вкус. Мужчина сказал, что уже полдень и надо поторапливаться, чтобы не попасть в очередной кислотник. Я машинально хотела снять его рубашку, но Льерт настоял, чтобы она осталась на мне:

– Ты вчера сильно переохладилась, тебе важнее. Я не заболею. На астероиде условия были во много раз хуже.

Я лишь бросила взгляд на его зарастающий после ранения бок, кивнула и тихо поблагодарила. Мы шли по улицам Оенталя, негромко переговариваясь. После выпавшего кислотника гуманоиды, будь то местные или приезжие, ходили хмурые как на подбор. Кто в мембранных плащах, кто со сферами-зонтами, почти все в специальных сапогах…

На странную пару – босую меня в вечернем платье и мятой мужской рубашке и полуголого Льерта – никто не обращал внимания. Вместо того чтобы возвращаться через центр, где на нас напали, Льерт повел меня более длинным, но знакомым ему путем, через Глиняный рынок. Здесь царили шум и гам, торговцы злились, что не успели убрать палатки, у многих попортился товар. Никто не ожидал выпадения осадков так рано.

– Но как же так?! По прогнозу погоды ни кислотника, ни града не обещали… – сетовали на каждом углу.

– А какого шварха ты тентом прилавок не накрыл?! – донесся рык бородача, нависшего над тощим пареньком-помощником. – Еще две недели мог бы торговать!

– Но, господин, я же не знал…

Льерт вдруг резко схватил меня за талию, поднял воздух и отпрыгнул в сторону – визжащая парочка подростков пронеслась мимо на скутере, забрызгивая всех застоявшейся кислотой из серо-зеленых луж. В спину молодежи понеслись недовольные крики:

– Да чтоб вам всю резину на колесах разъело!

– Безголовые! Лучше бы родителям своим помогали…

Сердце бешено заколотилось, когда пришло осознание, что нас могли задавить. Льерт дотронулся до моего лица, привлекая внимание, оторвал кусок материи от своей рубашки и тщательно вытер брызги со щеки.

– А то ожог останется, – сказал он, чему-то мысленно кивнув. – Впереди глубокая лужа, а ты босая, давай возьму тебя на руки.

Мужские ладони вновь сжали талию, но я засопротивлялась:

– Не надо, я тяжелая. За этой лужей следующая, а дорогу за рынком наверняка вообще размыло. Настил из пентапластмассы начинается только в нашем квартале. Что, будешь нести меня на руках всю дорогу до дома?

– Если надо – понесу, – упрямо возразил Льерт, буравя меня взглядом и крепче сжав руками.

– Сама дойду. У тебя бок еще не зажил, нельзя так напрягаться.

Протестующе уперлась в обнаженную грудь Льерта и закусила губу. Я тяжелее, чем кажусь на первый взгляд. Это человеческие девушки легкие, а цваргини при той же внешности имеют более плотные мышцы и кости. И так неудобно, что я отобрала у него рубашку, чтобы дойти до дома. Сегодня, к счастью, солнце достаточно сильно прогрело воздух. Ну куда Льерту тащить меня на руках? Даже если на ступнях появятся ожоги, ерунда. Следы вчерашнего приключения за ночь почти исчезли.

– На боку – царапина, ничего серьезного… – заспорил было этот невыносимый мужчина, но резко осекся и повернул голову.

Вскоре и я вычленила среди общего шума ту ссору, которая привлекла внимание Льерта.

– Вы обязаны заплатить деньги согласно договору. Я обязательства выполнил и на Глиняный рынок стадо доставил в срок, – зудел кто-то скучающе.

За чужими спинами маячила стандартная хлопковая шапочка, какие разрешалось носить лишь маэстро душ и желаний, но голос показался смутно знакомым.

– Но вы