Шрифт:
Закладка:
До заката брат Роберт с Джиллеа постарались раздвинуть как можно больше тяжелых портьер, однако ночь выдалась темной и безлунной, а небо успели затянуть грозовые тучи. Учитывая, что свеча осталась внизу, брату Роберту пришлось несколько раз сморгнуть, прежде чем его зрение приспособилось к царящей здесь тьме, однако проникавшего снаружи света вполне хватало, чтобы увидеть – их здесь тысячи.
Вокруг них кишело множество отрубленных рук. Они цеплялись за дверь подвала и карабкались по занавескам, изо всех сил стараясь перекрыть доступ свету. Оконные стекла покрывали налипшие комья замерзающего мокрого снега. Внезапно вспыхнула молния, и брат Роберт увидел, что дела обстояли куда хуже, чем он думал. Мерзкие ладони ползали повсюду, ногтями процарапывая извилистые полосы в старом дереве стен и пола.
- Мы в ловушке!- воскликнула Джиллеа. Вцепившись в его руку, она потянула его к ведущей наверх лестнице. – Пошли, а то они снова утащат меня туда!
Наверное, ему следовало бы рискнуть и вместе с ней броситься к входной двери в надежде прорваться, но вместо этого брат Роберт покорно последовал за своей спутницей. На лестнице тварей было гораздо меньше. При очередной вспышке молнии, за которой последовал отдаленный раскат грома, брат Роберт увидел, что одна из цеплявшихся за перила рук успела запрыгнуть на спину бегущей впереди Джиллеа, и отшвырнул её в сторону, оторвав кусок ткани от её ночной рубашки. По бледной коже женщины струилась кровь. Внезапно он осознал, что эта рана была далеко не единственной - изодранную сорочку Джиллеа покрывало множество алых пятен. На плечо её взобралась ещё одна рука, и он отбросил тварь прочь.
«Так они нас и прикончат», - подумал он. Кровь в его венах похолодела. - «Порез за порезом».
Когда они оказались на вершине лестницы, Джиллеа потянула его к дверям своей спальни и спальни её дочери. Брат Роберт не пытался её остановить. Стены этих комнат граничили с улицей, и, следовательно, они смогут разбить окно и выпрыгнуть наружу или, по крайней мере, позвать на помощь. Учитывая, что в этом районе дома были большими и располагались на значительном расстоянии друг от друга, их, скорее всего, никто не услышит, но попробовать стоило.
Возле двери, ведущей в комнату её дочери, Джиллеа внезапно остановилась, и брат Роберт чуть не сбил её с ног. С её губ сорвался настолько громкий крик, что он невольно зажмурился. Отшатнувшись, она изо всех сил вцепилась в него, пытаясь оттолкнуть в сторону, чтобы броситься назад во тьму. И в этот миг брат Роберт увидел, что именно повергло её в состояние неконтролируемой паники.
- Он… мясо режет? – выдохнул он, осознав, что за зрелище открылось ему в комнате девочки.
В помещении находилось множество отрубленных ладоней, которые, сцепившись холодными мёртвыми пальцами, образовывали единое целое, словно пчелы в улье. Состоящее из них существо ростом достигало шести футов, а фигура его очертаниями напоминала человеческую. Стоя спиной ко входу, монстр методично поднимал и опускал правую ладонь, словно мясник, который машет тесаком, чтобы разрубить кусок мяса.
«Отец?» - подумал брат Роберт. Рот его наполнился желчью, и он сглотнул.
В высоком окне вспыхнула молния, и молодой священник увидел, что между сплетенными ладонями находится пустое пространство. Раздался раскат грома – на этот раз куда ближе, чем раньше – и состоящая из рук голова повернулась в ним.
С очередным воплем Джиллеа вцепилась в его плечо, и, ухватившись за звенья кольчуги, потянула назад, во тьму коридора.
Брат Роберт зажег очередную свечу. Уронив несколько капель воска на пол, он поставил её в образовавшуюся лужицу, чтобы та не упала. Джиллеа лежала на холодных шероховатых досках. Из глаз её струились слезы, стекая вниз по вискам и растворяясь в гриве спутанных волос. Её дыхание, которому вторили скребущие звуки из-за двери, было резким и прерывистым.
- Всё будет в порядке, - прошептал брат Роберт. Стараясь игнорировать терзающую его тревогу, он занялся её ранами. Царапин на теле молодой женщины оказалось слишком много, поэтому он решил сосредоточиться лишь на тех порезах, из которых продолжала струиться кровь. Его руки задрожали, и он промедлил, стараясь успокоиться. Вознеся хвалу Хранителю Желтого Солнца, он прикоснулся к наиболее скверным из них и воззвал к своему божеству, моля его об исцелении. Амаунатор ответил.
Её кожа оказалось гораздо теплей, чем он ожидал, и очень мягкой. Хоть он и умудрился не покраснеть, дыхание его сбилось. Его взгляду открылось больше, чем дозволялось приличиями, но раны находились практически везде, так что у него не оставалось выбора.
Джиллеа продолжала всхлипывать, но с каждым следующим упоминанием имени Амаунатора её дыхание слегка замедлялось. Наконец она смогла заговорить.
- Это всё моя вина, - прошептала она, вытирая грязной рукой текущие из глаз слезы. На лбу её осталась серая полоса.
Прижав палец к губам, брат Роберт выпрямился и повернулся к двери. Джиллеа села, подобрав полы изодранной ночной рубашки. Дождевик и ботинки, которые дала ей сестра Миранда, остались внизу, в гостиной, и брат Роберт принялся стягивать с себя кольчугу. Встряхнув головой, Джиллеа бросила на него непонимающий взгляд.
- Прости, - прошептал он и снял грубую поддоспешную рубаху. Смутившись из-за того, что на мгновение предстал перед ней полуголым, он протянул её ей. Кивнув, она с легкой улыбкой приняла одежду. Натянув кольчугу на голое тело, он содрогнулся от леденящего прикосновения металла.
- Ты плохо знаешь этот дом, - произнес он шепотом, хотя монстрам и так было известно, где они находятся. – Ты была в панике, да и я тоже. Откуда тебе знать, что в этой комнате нет окон?
- Нет, - произнесла она, опустив голову и тщетно пытаясь распутать колтуны в волосах. Взгляд её был устремлен на пол, и брат Роберт не видел выражения её лица. – Всё это… Всё это моя вина.
- Ты понятия не имела о том, что здесь происходит, - произнес он, слегка раздраженный её самоуничижением. – У тебя ребенок, и ты увидела возможность для…
- Я знала, - прошептала Джиллеа, и сердце брата Роберта замерло. – Я знала, что мой дед умер давным-давно. Я знала, что об этом ужасном доме говорят люди Даггерфоллса. И я
