- Когда, говорите, умер ваш дед? – спросил он Джиллеа. – Это здание пустует уже очень давно.

- И сколько?.. – спросила она.

- Как минимум, на протяжении всей моей жизни.

Некоторое время они, не двигаясь, завороженно разглядывали мрачное здание. Оно было огромным, по крайней мере в три или четыре раза больше того дома, который брат Роберт делил с сестрой Калией, сестрой Мирандой и братьями Седриком и Патором. Глядя на покореженные от времени темно-серые доски и черные провалы застекленных окон, за которыми царил абсолютный мрак, скрывавший всё, что находилось внутри, он невольно ощутил укол зависти. Брат Седрик находился в Ашабенфорде по поручению сестры Калии, а брат Патор сопровождал отряд стражников, которые отправились в холмы, чтобы уничтожить гнездо совомедведей. Поначалу он обрадовался, что не ему придется ночевать на опасных, кишащих монстрами пустошах в разгаре одной из самых суровых зим за последние несколько лет. Поначалу.

- И что о нём говорят? – спросила Джиллеа. – Какие слухи ходят о доме моего деда?

Брат Роберт втянул в грудь воздух, готовясь рассказать ей всё, что было ему известно, но в последний миг передумал. Зачем пугать её ещё больше, ведь то, что он слышал – всего лишь байки, пустая болтовня посетителей таверн.

- Возможно, нам следует для начала расспросить кого-нибудь об этом доме, - произнес он, направляясь вверх по улице. – Наверняка найдутся те, кто знает о нём больше. У твоего деда, вероятно, были здесь друзья или коллеги…

Хотя формально брат Роберт не произнес ни слова лжи, его сердце заныло, словно он только что совершил самый огромный обман в своей жизни. Его ужасала перспектива отправиться в Дом Смерти у Северной Стены – но ничуть не меньше, чем рассказать Джиллеа о том, как жители города называет место, куда она привезла свою дочь.

Воздух был настолько пропитан запахом табачного дыма, что брату Роберту пришлось прикрыть ладонью рот и нос. Несколько завсегдатаев таверны оглянулись на него и рассмеялись. Один из них подмигнул, и он резко отдернул руку от лица. Его тут же скрутил приступ жестокого кашля, и молодой священник поспешно направился к длинной барной стойке, которая находилась в задней части помещения. Джиллеа последовала за ним.

Потолок был настолько низким, что брат Роберт, хоть и не отличался высоким ростом, поминутно рисковал удариться головой об одну из кривых балок. Впрочем, учитывая, насколько те пострадали от времени, перспектива того, что здание может в любую минуту обрушиться, пугала его не меньше.

Когда он остановился возле стойки, Джиллеа прикоснулась к его руке, и он невольно вздрогнул. Хотя за время долгой прогулки от Осеннего Тумана молодой священник и продрог до мозга костей, на лбу его выступил пот.

- Вы уверены, что мы на месте? – спросила Джиллеа, повысив голос, чтобы её можно было услышать сквозь стоящий здесь гвалт.

Брат Роберт пожал плечами.

- Тот тип из Осеннего Тумана послал нас именно сюда.

- Добро пожаловать в Сосущего Кровопийцу, дамочки, - прохрипел угрюмый трактирщик. Лишь через несколько мгновений брат Роберт осознал, что тот принял его за женщину. Повернувшись, он уставился на полного, лысого, грязного и уродливого коротышку, исходящий от которого запах пота перебивал даже табачную вонь. Внезапно до него дошло - этот наглец просто над ним насмехается! И вовсе не смешно...

- Я – брат Роберт из Дома Хранителя, - произнес он, пытаясь изогнуть одну бровь так, как это делала сестра Эмилия, когда хотела запугать кого-то до дрожи. Но вместо этого его лицо, судя по всему, приобрело озадаченное выражение, и трактирщик ухмыльнулся. Два его единственных зуба были насыщенного коричневого цвета. Прочистив горло, молодой священник продолжил. – Владелец Осеннего Тумана сказал нам, что ты знал человека, который жил в Доме Сме… - он осекся, не желая вслух произносить название принадлежавшего Джиллеа дома. Он жестом велел трактирщику придвинуться ближе, и тот неожиданно охотно подчинился. Брат Роберт сделал вид, что всё идет так, как задумано, хотя, по правде говоря, ему вовсе не хотелось спускать наглецу с рук его оскорбительное поведение. – Доме Смерти у Северной Стены, - прошептал он.

Притворившись шокированным, трактирщик отшатнулся назад и громко воскликнул:

- Множество извинений, Ваша Святость, верно ли я расслышал – вы хотите узнать о том, кто проживал в Проклятом Богами Доме Смерти у Северной Стены?

- Че… чего? – переспросила Джиллеа. Стиснув зубы, брат Роберт поёжился.

- Понятия не имею, братишка, - продолжал выделываться толстяк. – Но можете спросить у Трехногого. Он знавал того типа – по крайней мере, как сам утверждает. Вон он сидит.

- Брат Роберт?.. – начала Джиллеа.

- Спасибо, спасибо, - поспешно отблагодарив трактирщика, молодой священник устремил взгляд в ту сторону, куда указывал толстый вонючий палец старика. За столиком возле полупотухшего камина сидел ещё более старый, грязный и оборванный тип, чем сам владелец заведения. – Да пребудет с тобой свет Хранителя.

Услышав смех владельца таверны, брат Роберт сразу же пожалел о своих словах. Ему пришлось напомнить себе, что нести милость Амаунатора тем, кто в этом нуждается, является частью его долга – а хозяин Сосущего Кровопийцы явно нуждался в ней поболее многих.

- Прошлое  заведение мне понравилось больше, - произнесла Джиллеа, направившись вслед за братом Робертом к очагу.

- Мне тоже, - согласился он. Его голос снова сорвался, и он прочистил горло, надеясь, что за царящим здесь шумом она этого не заметит.

Приличные жители Даггерфоллса предпочитали посещать таверну Осенний Туман, чтобы, держа в руке бокал хорошего эльфийского вина, наслаждаться видом на водопады. На протяжении всей его жизни брату Роберту твердили, что в Сосущем Кровопийце полно блох и вшей и царит атмосфера абсолютного морального разложения. Они были правы.

- Даже не начинайте, - пробурчал сидящий возле камина старик. – Золота у меня нет, а о душе моей беспокоиться поздно.

- Прошу прощения, добрый человек, - произнес брат Роберт, стараясь принять мудрый и великодушный вид… насколько это было возможно, учитывая окружающую обстановку. – Но меня привел сюда священный долг. Мне не нужно золото, и, возможно, вашей душе всё же пойдет на благо…

- Хватит, сынок, - пробурчал старик. – Купи-ка мне эля, и я выслушаю твои излияния, а душа моя сама