найдёт, чем утолить жажду.

- Можно? – спросил брат Роберт, указывая на два свободных стула, которые по счастливой случайности оказались неподалеку.

- Задницы есть? Тогда садитесь, - проворчал старик, смерив Джиллеа странным взглядом слезящихся желтых глаз. – Тебя случайно не Сисси звать?

- Думаю, вы ошибаетесь, - по спине брата Роберта пробежал холодок, и он ощутил желание немедленно вскочить на ноги. Подавив его, он произнес. – Вас не затруднит обращаться только ко мне?

Старик одарил Джиллеа ухмылкой, от которой и ей, и её спутнику стало крайне неуютно. Брат Роберт подумал, что в этот момент даже в далеком Уотердипе все женщины на миг ощутили дискомфорт, и задался вопросом, откуда пришла эта мысль.

- Не волнуйся, детка. Это было много лет назад, но я готов поклясться, что ты как две капли воды похожа на одну цыпочку в Ордулине, с которой я как-то…

- Уважаемый! – воскликнул брат Роберт, оборвав его на полуслове. – Прошу, не забывайтесь!

Старик рассмеялся. Во рту его было на два зуба меньше, чем у трактирщика. Брат Роберт подумал, что стоит продолжать в том же духе, но заметил, что Джиллеа улыбается.

- Вы – Трехногий? – потребовал ответа молодой священник.

Кивнув, старый выпивоха произнес:

- Учитывая, что тут дама, не стану рассказывать, почему меня так прозвали. Не то ты снова начнешь орать.

Джиллеа рассмеялась. Брата Роберта прошиб пот, и он с трудом подавил желание немедленно вскочить и броситься отсюда прочь, вопя во всё горло.

Откашлявшись, он произнес:

- Полагаю, вы когда-то знали одного человека. Он жил около северной стены, а звали его…

- Ватрисс Колл, - произнесла Джиллеа.

Усмешка исчезла с лица Трехногого. В его тусклых глазах вспыхнул мрачный подозрительный огонек.

- И зачем мальцу вроде тебя копаться в их темных делишках?

- Значит, я не ошибся, - произнес брат Роберт. Трехногий кивнул. Судя по всему, он не испытывал ни малейшего желания продолжать этот разговор. Молодой священник заговорил снова. – Прошу вас, добрый человек. Я здесь по делам Хранителя.

При упоминании Амаунатора Трехногий, сглотнув, утвердительно качнул головой и положил ладони на стол. Его руки тряслись так сильно, что было слышно, как стучат по столешнице кончики пальцев.

- Ты о Старых Костях, полагаю, - со вздохом произнес престарелый пьяница. – Отвратительный тип. – Взглянув на Джиллеа, он спросил. – Родственник?

Она кивнула. Казалось, это слегка опечалило старика.

- Потому и показалась мне похожей. Запоминающееся лицо. Симпатичный он был малый, что да, то да. Дам он услаждал что надо.

- Вы хотели сказать, угождал? – поправил его брат Роберт и покраснел, когда старик, пожав плечами, произнес:

- И это тоже.

Брат Роберт бросил взгляд на Джиллеа, которая кивком подтвердила, что принимает этот своеобразный комплимент.

- Итак, он мертв, - произнес брат Роберт.

- Достаточно долго, чтобы о нём стало безопасно говорить.

- И насколько же долго? – спросила Джиллеа.

Брат Роберт потянулся к её руке, чтобы попросить не вмешиваться в беседу, но в последний миг передумал. Ему и самому было чрезвычайно интересно услышать ответ.

- Многие годы, детка, - ответил Трехногий. – Не могу сказать точно. – Подняв руку, он обрубком пальца указал себе на лоб. – Сложно судить о времени – совсем башка дырявая стала, - он одарил её очередной беззубой улыбкой, и Джиллеа вместе с братом Робертом улыбнулись в ответ. Молодой священник надеялся, что ничем не выдал внезапно охватившую его вспышку жалости. – В любом случае, многие годы.

- Можете рассказать нам о нём? Что-нибудь, что может пролить свет на то, почему его дом пользуется столь зловещей репутацией? – спросил брат Роберт. – Вам, наверное, доводилось там бывать?

Почмокав беззубыми деснами, старик заколебался, но в конце-концов решительно произнес:

- Он был плохим человеком. Мне жаль говорить это, учитывая, что вы родня и всё такое, но против правды не попрешь, и в те времена все это знали. Да, пару раз мне приходилось бывать в его доме, но вовсе не с дружеским визитом. Работал на него, да. Видел, как он угрожает моему подельнику тесаком. Ни разу не встречал столь остро отточенного лезвия. Любил он ножи, очень любил. У него их было много, и под «много» я имею в виду – действительно много. Всегда держал их в идеальном состоянии. Чистыми и превосходно наточенными.

- Ножи? – спросил брат Роберт. – А какого рода ножи – мясницкие или воинские клинки?

- И те, и другие, - произнес старик.

- Чем же он торговал? – спросил молодой священник.

- Торговал? – Трехногий беззубо ухмыльнулся. – Ага, так он и говорил. Называл себя торговцем, да только все знали, что он замешан в делишках Черной Сети. Конечно, в те времена о ком только такого не болтали, но, думаю, в его случае это была правда. Если бы я тогда осмелился высказать подобные подозрения вслух, то он прикончил бы меня, не моргнув и глазом, и смерть моя отнюдь не была бы легкой или безболезненной. Это уже доказывает, что не был он никаким торговцем, верно?

- Черная Сеть? – переспросил брат Роберт. Ему уже доводилось слышать это название раньше, но он совершенно не помнил, при каких обстоятельствах. Однако звучало всё это достаточно скверно. Он посмотрел на Джиллеа, но та так и не подняла на него взгляд.

- Конечно, - произнес старик, - сейчас никаких доказательств уже не найти. И не стоит в этом копаться. Никому не стоит.

- Уже вернулись? – спросила сестра Миранда. По её взгляду брат Роберт понял, что она подозревает об истинной причине их скорого визита. Он не ошибся. – Вы не заходили в дом, верно?

Сделав глубокий вдох, брат Роберт жестом позвал сестру в тёмную комнату, где они беседовали этим утром. Джиллеа поспешила к дочери, которая сидела в нефе храма, играя с небольшой тряпичной куклой, которую, должно быть, дала ей сестра Миранда.

- Пожалуйста, скажи мне, что сестра Калия уже вернулась, - прошептал он.

- Нет, - резко ответила сестра Миранда. В её голосе звучала злость. – Я же обещала тебе, что…

- Она живет в Доме Смерти у Северной Стены, - шёпотом прервал её брат Роберт, и сестра Миранда побледнела.– Не могу же я туда пойти!

- Можешь, - ответила она. Брат Роберт