знала, кому служил мой дед.

- Наёмникам? – подсказал он. – Черной Сети?

- Зентариму, - прошептала Джиллеа. Брат Роберт уже слышал это название раньше, но оно ему ничего не говорило. – Сейчас они и правда являются всего лишь группой наёмников, их силы рассеяны и они утратили своё прежнее влияние. Однако во времена моего деда, до прихода Теней, всё обстояло совсем иначе…

Брат Роберт резко выдохнул. Наконец он вспомнил – ему и правда доводилось слышать о них. Он не особо обращал на такие слухи внимание, учитывая, что баек о «старых добрых днях» в Долинах ходило немало. Во времена, предшествующие Магической Чуме и Абейру, Зентарим являлся тайной организацией, на которую возлагали вину за все несчастья от Великой Долины до Побережья Мечей. Поговаривали, что эти приверженцы зла, маскируясь под торговцев, раскинули свои сети по всему миру. В это было сложно поверить.

- Мой дед, - продолжила Джиллеа так тихо, что, хоть они и находились на расстоянии всего нескольких футов друг от друга, брат Роберт с трудом мог её расслышать. Время от времени отдалённые раскаты грома прерывали скрежет скребущихся в дверь рук, а сердце молодого священника стучало так громко, что практически заглушало её шепот. – Много-много лет назад мой дед был их шпионом здесь, в Даггерфоллсе. Когда моя мать была маленькой, она понятия не имела об этом, но потом стала замечать, что горожане предпочитают избегать их семью. И со временем она начала задаваться вопросом - как же тот, кто ни дня в жизни не проработал, может позволить себе жить в такой роскоши?

- Ну и что? – спросил брат Роберт. – Ты же тогда ещё не родилась.

- Но она рассказывала мне, - произнесла Джиллеа. Отчаяние, которое отражалось на её лице, испугало его до дрожи. – Она предупреждала меня. Она видела… кое-что. Видела, как он режет людей. Он убивал их и коллекционировал их руки. Однажды ночью она наткнулась на часть его коллекции и сбежала. Она сбежала и никогда сюда не вернулась, и мне велела даже не думать об этом. Она умоляла меня. Но я не послушалась.

Свесив голову между колен, Джиллеа всхлипнула.

Слеза скатилась по щеке брата Роберта. Присев, он протянул к ней руку – и в этот момент дверная ручка повернулась. Взгляд его спутницы устремился на неё.

- Замок выдержит, - прошептал он.

Но он не выдержал.

«Амаунатор!» - взмолился про себя брат Роберт, вскакивая на ноги. - «Прошу, услышь меня! Ты мне нужен!»

Он был уверен, что руки сплошным потоком хлынут в пустую маленькую комнату, чтобы, сбив и погасив свечи, наброситься на своих жертв и разорвать их на части. Однако его ожидания не оправдались. Около дюжины тварей действительно вбежали внутрь, и брат Роберт рефлекторно наступил на одну из них. Раздался омерзительный мокрый хруст, и он тут же отдернул ногу. Раздавленная конечность содрогнулась и замерла. Он вскинул палицу. Джиллеа закричала и, не вставая, попятилась назад и вжалась в угол.

В дверном проёме появился состоящий из отрубленных рук человек.

- Кровь, - произнесла ужасающая химера. Брат Роберт отвернулся. Голос существа был рокочущим и раскатистым, и он мог поклясться, что пол вибрирует в такт каждому произнесенному им слогу. – Кровь от моей крови, ты пришла.

- Нет! – выкрикнул брат Роберт и вскинул булаву, заставив себя взглянуть на омерзительное чудовище. Ни глаз, ни рта у него не было – лишь одна состоящая из ладоней голова, откуда и доносился этот ужасающий голос.

- С дороги, жрец, - прорычал монстр. Сотни мертвых пальцев шевельнулись, и он сделал шаг вперед. – Она моя.

- Нет, Ватрисс Колл, - произнес брат Роберт, уверенный в том, что обращается к духу мертвого деда Джиллеа. Зародившаяся в его сердце волна тепла прокатилась по его телу, хлынув в булаву. – Она обратилась к Амаунатору за помощью. И он послал меня.

Сделав два шага вперед, он схватил булаву обеими руками и воздел её над головой. Её стальное навершие ослепительно вспыхнуло, залив комнату ярким светом. Молодой священник невольно зажмурился, а Джиллеа снова издала крик. Он вслепую взмахнул булавой, целясь в омерзительную тварь. Его оружие с силой врезалось в тело монстра, и он ощутил, как сплетенные руки с шумом разлетаются в стороны. Не удержав равновесие, брат Роберт шатнулся вперед.

Его глаза распахнулись, и он опустил взгляд. Как минимум восемь рук уже успели вцепиться в него, и, отступив на трясущихся ногах, молодой священник окликнул Джиллеа.

Резко выдохнув, она сделала шаг вперед.

Он стряхнул с себя извивающиеся конечности, не обращая внимания на то, что несколько черных оторванных пальцев застряло в звеньях кольчуги, и взглянул на стоящую в дверях фигуру. Судя по всему, чудовище ничуть не пострадало – если его тело и лишилось нескольких составляющих его ладоней, их уже успели заменить новые. Окутывающий палицу брата Роберта огонь начал слабеть. Вместо него возник сияющий золотой диск, из которого исходила дюжина лучей – символ Амаунатора. Озаренные их светом, сплетенные руки начали содрогаться и падать на пол.

- Нет, - прогремел бестелесный голос. – Она пришла ко мне!

- Дед! – воскликнула Джиллеа. – Нет!

Раздавив ещё две подбирающиеся к нему ладони, брат Роберт протянул ей руку. Джиллеа содрогнулась от его прикосновения, веки её были плотно зажмурены, а из глаз струились слёзы.

- Она говорила мне не возвращаться сюда, - всхлипнула она.

- Но ты здесь, - пророкотал голос. «Ещё два», - взмолился брат Роберт. – «Прошу, Хранитель, ещё два».

- Мне страшно, - всхлипнула Джиллеа, и сердце брата Роберта замерло.

- Я здесь, - произнес Ватрисс Колл, и из-под ног чудовища хлынула волна отрубленных рук.

- Как и я! – воскликнул брат Роберт. Он вновь обратился к силе своего божества, не обращая внимание на то, что когти успевших добраться до него тварей уже пронзили кожу ботинок, оставляя глубокие раны в плоти.

Он закричал, и из висящего у него на шее священного символа вырвался свет, окутав силуэт давно умершего дела Джиллеа, который убил сотни, возможно, тысячи, и избегал мучений в Яме Личинок в Авернусе слишком долгое время.

Без единого звука фигура Ватрисса Колла распалась на множество отдельных частей. На полу образовалась груда отрубленных конечностей. Одни из них замерли неподвижно, другие же продолжали содрогаться или сжались в кулаки.

- Дед? – всхлипнула Джиллеа, сделав шаг вперед.

Карабкающиеся вверх когтистые