отверстием и шипом], дуть в дудки-камертоны и благодаря этому знать изменения[1144] — это высший [вид поведения]; сообразовываться [с тем, что есть], и следовать этому, а не создавать, и поэтому ждать [себе в помощники] подходящих людей — это следующий по порядку [вид поведения][1145]. По этой причине канцлер Цао «изо дня в день пил крепкий опьяняющий напиток»[1146], а сановник Ни закрыл рот и перестал говорить[1147]. Поэтому [скажу:] тому, кто устраивает [дела, связанные с] большой [должностью], из-за этого нельзя [перегружаться] многочисленными [обязанностями]; если [обязанности] «многочисленны, то ведут к беспорядку»[1148]; тому, кто устраивает [дела, связанные с] маленькой [должностью], из-за этого нельзя быть нерадивым; если он нерадив, то [дела] окажутся заброшенными. В «Веснах и осенях» сказано: «Если его правленье [отличается] широтой, то широкий [человек] годится на то, чтобы сделать его [сановником из разряда] министров и канцлеров; если его правленье [отличается] мелочностью, то мелочный [человек] годится [лишь] на то, чтобы сделать его простолюдином»[1149]. Ведь то, что главные веревки сети не натянуты, нормы поведения и долг не выполняются, это забота министров[1150]; документы на столах, дела, [связанные со] встречами в установленные сроки, это обязанности помощников и секретарей[1151]. В «Древних писаниях» сказано: «Выдающиеся люди и [умудренные] старцы занимают должности, все чиновники [собрались] многочисленной толпой, все должностные лица сообразуются с временами года», «все правители [действуют] в подлинном согласии друг с другом»[1152]. Это сказано о том, что должности обретали подходящих людей, а люди справлялись со своими делами; поэтому [обязанности] должностей были устроены и не приходили в беспорядок, дела начинались и не забрасывались, младшие чиновники соблюдали свои служебные функции[1153], сановники устраивали [дела, связанные с] их постами, министры же только заведовали наиболее существенным и держали в руках самое основное. Поэтому кто полагается на способных, «требует [от них] выполненных [дел], а [сам] не трудится»[1154]; кто полагается на себя, [у того] дела оказываются заброшенными, и нет достижений[1155]. Князь (гун) Хуань сделал Гуань Чжуна своими ушами и глазами[1156]. Поэтому благородный муж трудится, когда ищет достойных людей, и пребывает в праздности, когда использует их[1157] на службе; разве скажешь: «он нерадив»? Когда в старину князь (гун) Чжоу был канцлером, он был смиренным, скромным и не был скуп, благодаря за труды ученых Поднебесной[1158]. По этой причине выдающиеся люди и [умудренные] старцы наполнили [государев] двор, достойные и умные набились в его ворота. Кун-цзы не имел ранга знатности и служебного поста, но, будучи [простолюдином в] холщовой одежде, он побудил следовать за собой семьдесят с лишним человек, и все они были людьми [из разряда] министров и канцлеров удельных правителей[1159]; что же говорить о том, кто занимает почетное положение [одного из] трех высших министров и поэтому [может] растить ученых Поднебесной? Теперь если вы, при [вашем] высоком положении [одного из] министров и при изрядности [вашего] ранга и жалованья, тем не менее оказались не в состоянии привлечь ученых, то, [значит, вы] еще не владеете способом выдвижения достойных людей. Когда Яо выдвинул Шуня, то, обойдясь с ним как с гостем, выдал своих дочерей за него замуж; когда князь (гун) Хуань выдвинул Гуань Чжуна, то, обойдясь с ним как с гостем, сделал его своим наставником[1160]. Будучи Сыном Неба, выдать дочерей замуж за простолюдина — это можно назвать «отношением к достойному человеку как к близкому»; будучи удельным правителем, сделать своим наставником простолюдина — это можно назвать «выражением почтения к гостю». По этой причине достойные следовали за ними потоком[1161] и примыкали к ним не сомневаясь. Ныне, поскольку находящимся в этот век на постах не свойственны «смирение в обхождении с учеными», [образец которого явил царь] Чжао [государства] Янь[1162], и любовь к достойным, [которою проникнута ода] «Крики оленей»[1163], а они осуществляют намерения [под стать] Цзан Вэню и Цзы Цзяо, заслоняют достойных и завидуют способным[1164], сами превозносят собственный ум, хулят таланты [прочих] людей, довольны собой и не спрашивают [совета у других], презирают ученых и не дружат с ними, хвалятся перед достойными своим постом, кичатся перед учеными своим жалованьем, то и требовать, чтобы ученые использовались на службе, тоже трудно».

Сановник безмолвствовал в глубокой задумчивости; при этом достойный и хороший человек долгое время глубоко вздыхал.

Императорский секретарь выступил вперед и сказал:

«Тай-гун был канцлером у [государей] Вэня и У, которых сделал царями Поднебесной; Гуань Чжун был канцлером у князя (гун) Хуаня, которого сделал гегемоном удельных правителей[1165]. Поэтому достойный достигает поста, как дракон достигает воды и «летучий змей прогуливается в тумане»[1166]. Канцлер Гунсунь, используя «Весны и осени», убеждал покойного божественного властителя и быстро достиг [должности одного из] трех высших министров[1167]; он находился в [одном] ряду с [князьями (гун)] Чжоу и Шао, опирался на силу [того, кто управляет страной в] десять тысяч ли[1168], являлся [образцом] — уровнем и плотничьим шнуром — для Поднебесной; в одежде он не комбинировал один с другим разные цвета, «в пище не сочетал друг с другом разные вкусовые ощущения и благодаря этому [своим примером] вел Поднебесную, но это не принесло пользы устроению»[1169]. Ученые обширных знаний Чу Тай, Сюй Янь и другие почтительно приняли мудрый [императорский] эдикт, держали в руках верительные бирки и [мчались на] скорых почтовых колесницах, [запряженных четверками перекладных лошадей[1170]; они] «объезжали, инспектируя, и обследовали округа и [удельные] государства», рекомендовали почтительных к родителям и бескорыстных, «поощряли хороший люд»[1171], но распространенные [упадочные] обычаи не изменились к лучшему. «[Божественный властитель У] призвал и выдвинул ученых из [числа] достойных и хороших, прямых и честных людей и знатоков писаний; они продвигались [по службе и получали] должности и ранги знатности, перескакивая через [несколько степеней разом], а некоторые дослуживались до министра или сановника»[1172]; разве это не [то же] «выдвижение ученых [царем] Чжао [государства] Янь» и расширение [приема на службу] достойных царем Вэнем [династии Чжоу][1173]? Однако я еще не видал того, что было ими совершено из подвигов и славных трудов. Пожалуй, они не являются «такими талантами, как дракон и змей»[1174], и теми «достойными», «любовью к которым» [проникнута ода] «Крики оленей»[1175]».

Знаток писаний сказал:

««Лед и [раскаленные] уголья не [могут находиться] в одном и том