ЯЗВИТЕЛЬНАЯ КРИТИКА МОГУЩЕСТВЕННЫХ

Сановник сказал:

«Теперь [позвольте заметить: великие озера] — Цзюйцюй [земли] Юэ, Юньмэн [земли] Чу, Цзюйе [страны] Сун и Мэнчжу [страны] Ци[1068] — это богатства того, кто владеет государством, [источник] средств гегемона или царя. Если повелитель людей объединяет [в своих руках] и хранит их, то будет силен; если не налагает на них запрет[1069], то погибнет. [Государь] Ци отдал свои «кишки и желудок» [другим] людям, владения [сановников] стали сильны и неуправляемы — «когда ветви становятся велики, то [своей тяжестью] ломают ствол дерева»[1070]; [а все] потому, что сановники монополизировали богатство великого моря и монополизировали прибыль от рыбы и соли. Их силы было достаточно для того, чтобы использовать на работах толпы [простолюдинов], их милосердия было достаточно для того, чтобы помогать нижестоящим. По этой причине [жители] государства Ци повернулись спиной [к правителю, пребывающему] внутри [дворца], и примкнули к [лицам] вне [дворца][1071], власть перешла к подданным, правление соскользнуло [в руки обладателей] владений [сановников], дом князя сделался слаб, а клан Тянь стал сильным, и те, что [по его поручению], перевозя [товары] на повозках[1072], ездили к, морю и обратно, пожалуй, [пользовались] тремя тысячами колесниц. [Воистину], если упустишь что-то в корне дерева, то нельзя спасти его верхушку. Теперь [смотрите:] источники [богатств] гор и рек, моря и озер — это не только [ресурсы] Юньмэн и Мэнчжу. [Места, где] льют [металл], раздувая огонь кузнечными мехами[1073], и варят соль, по своему положению непременно находятся в уединении в глухих ущельях, куда редко добираются люди. То, что мошенники и плуты разъезжают взад и вперед между горами и морем, боюсь, породит великие преступления. Так как они используют прибыль и становятся заносчивы сверх меры, разлагают[1074] простоту и делают [народ] все более фальшивым, те люди, которые высоко ценят основное [занятие], немногочисленны. Помощники великого земледельца, [ведающие] солью и железом, [Дунго] Сянь-ян, Кун Цзинь[1075] и другие, [обратившись к трону], просили верховного [правителя]: «Желательно, чтобы вы набирали простолюдинов, которые сами [добровольно] обеспечат свои [производственные] расходы и станут, пользуясь орудиями „начальника столичного уезда», варить соль, [а казенные учреждения] давали бы им орудия[1076], дабы преградить путь лжи и обману"[1077]. Как видно из этого, [зло], запрещенное по замыслу указа, [еще] скрыто, а план [чиновников], имеющих собственное веденье, дальновиден».

Знаток писаний сказал:

««План [чиновников], имеющих собственное веденье, дальновиден», а прибыли могущественных домов лежат близко; «[зло], запрещенное по замыслу указа, [еще] скрыто», а путь расточительства, в котором нижестоящие уподобляются вышестоящим, очевиден. С тех пор как были созданы казенные учреждения, наживающие прибыль[1078], и возникли три [государственных] промысла[1079], [члены] семей лиц, занимающих высокое положение, тучами передвигаются по дорогам, концы осей [их колесниц], торчащие из ступиц колес, ударяются друг о друга на путях, они отвергают государевы законы и домогаются личной[1080] выгоды, завладели горами и озерами, монополизировали торговые сделки казенных учреждений, а не только [распоряжаются богатством] «великого моря», «рыбой и солью»[1081]; они держат в руках «рукояти»[1082] [власти главы] государства и [правящего] дома и, пользуясь этим, разъезжают по [стране, лежащей] между морей, а не только [обладают] силой Тянь Чана и могуществом «двойного подданного»[1083]; их могущество[1084] больше, чем у шести министров удельного государства, их богатство больше, чем у [достопочтенного господина Чжу из] Тао и [Цзы-гуна из] Вэй[1085]; их колесницы и одежды, не соответствующие их положению, уподобляются [колесницам и одеждам] вышестоящих — царей и князей[1086], здания их дворцов превосходят установления и нормы; они объединяют и совмещают в одних руках ряды жилищ, [а те] перегораживают и перерезают деревенские переулки; их крытые надземные дороги скрещиваются и сообщаются друг с другом, дают [возможность] гулять [и любоваться видами], их извилистые дороги, [огибающие] копаные пруды, дают [возможность] скакать в разных направлениях; они стоят над омутом и удят рыбу, спускают собак и гонят зайца, [играют в] азартную игру лю бо[1087] и [показывают свою] силу, [в одиночку поднимая] треножник[1088], бьют ногой по мячу[1089] и стравливают друг с другом петухов[1090]. Наверху в их залах [искусные в музыке и пения] белые девы[1091] из [государства] Чжуншань исторгают [из струн] «плавную ноту чжи»[1092], внизу у подножия их зал [плясуны] исполняют под грохочущий барабан [танцы варваров, живущих на реке] Юй [в округе] Ба[1093]; их жены и дочери одеваются в прозрачную белую шелковую ткань, их рабыни — прислужницы и наложницы — волочат за собой [подолы из] тонкого полотна или ткани из волокна рами[1094], их сыновья и внуки [при выездах] составляют поезд из колесниц и выстраивают вереницей всадников [свиты][1095], выходят [из дому на] охоту и входят [туда по возвращении], проворны и выносливы в ловле дичи малой сетью и стрельбе по птицам стрелами, привязанными на шелковую нить[1096]. По этой причине пахари оставляют сохи и [более] не трудятся [в земледелии], сто кланов, [рассеиваясь], тают, как лед, становятся ленивыми и нерадивыми[1097]. Почему? [Потому что], если [одни] сами что-то делают, то другие берут это за образец; [люди] подражают друг другу в расточительстве к по положению, в котором нижестоящие уподобляются вышестоящим, [так что роскошь] растет не переставая. Вот почему сто кланов «становятся все более фальшивыми»[1098], и редко кто возвращается к основному [занятию]».

Сановник сказал:

«Если должность почетна, то и жалованье у нее обильно; если дерево прекрасно, то и ветви у него густые. Поэтому поскольку царь Вэнь обладал внутренней духовной силой, то его сыновья и внуки были пожалованы ленами; поскольку князь (гун) Чжоу был канцлером, то [его сын] Бо-цинь стал богат[1099]. «Если воды широки, то и рыбы крупные»; если отец в почете, то и сын в чести[1100]. В «Комментарии» сказано: «Река (Хэ) и море увлажняют [пространство в] тысячу ли»[1101]. Обильная внутренняя духовная сила [человека] достигает [даже] морей четырех [стран света], не тем ли более распространяется она на его жену и детей? Поэтому «если муж в чести при дворе, то жена в чести в доме»[1102]. «Когда [вэйский княжич Цзин] разбогател, то сказал: „[Если не заглядывать вперед], покамест превосходно!»[1103] — это путь древности. Мэн-цзы говорил: «Царь такой же, как и [прочие] люди, и все же таков,