Мават только отмахнулся:

– Наверняка изобрел какой-нибудь хитрый способ обойти запрет. Зизуми… Если Гибал преуспел, то лишь с ее благословения. – Его голос дрогнул.

– Господин, хочешь ли ты сказать… Какова здесь роль Безмолвного бога? Если лес позволил Матери Зизуми возвести Гибала на скамью… Или повелел ей…

Мават презрительно фыркнул:

– За сотню лет лес не предпринял ровным счетом ничего! Только не прикидывайся удивленным. Назови хоть одну его заслугу. Молчишь? То-то!

– Но как же… – силился возразить ты.

Мават жестом пресек твой лепет:

– Если Безмолвный бог жив, то находится на последнем издыхании. Не лес содействует Гибалу. А ксуланцы. – Он коснулся обвитого змеиной кожей амулета у себя на груди. – Дядя намерен заменить Ворона кем-то из ксулахских богов. Он получит все привилегии Глашатая, однако час расплаты за титул никогда не пробьет, ну а ксуланцы обретут возможность пересекать пролив, когда им заблагорассудится.

У Мавата вырвался злорадный смешок.

– Какой же он дурак, если надеется сохранить независимость после такой сделки!

– Не потому ли он отказывается выполнять свою часть уговора? – встрепенулся ты. – Выгоду приобрел, а ксуланцев оставил с носом.

– Тогда он вдвойне дурак, если рассчитывает, что такие фокусы сойдут ему с рук. Нет, мы обязаны ему помешать! – воскликнул Мават. – Хочет воспрепятствовать исполнению священного долга? Мы добьемся, чтобы его исполнили. Желательно сам Гибал. Он уповает на валун, который… каким-то образом потворствует ему? Тогда остановим валун. Вопрос – как?

Он поднялся.

– Отведи меня в комнату, где вращаются колеса.

– Господин, постой, – взмолился ты. – Не руби с плеча. Спроси хотя бы Ворона.

– Я же тебе объяснял… – проворчал Мават и вдруг осекся, растянув губы в мрачной ухмылке. – Хотя погоди.

Он выудил из кармана черный мешочек, расшитый золотом.

– Давай спросим. – Он ослабил шнуровку на горловине и перебрался на площадку у двери. – Покровитель Вастаи! К своему величайшему стыду, мой отец нарушил священные обязательства, а дядя задумал изничтожить тебя. Повелевай мною, скажи, чем тебе помочь.

Мават наклонил мешочек и аккуратно встряхнул. С полдесятка сакралов легли ровным рядом у его ног.

– Останови колеса, – прочел он.

Волосы у тебя на затылке встали дыбом.

– Мават, точно ли ты беседуешь с Вороном?

– С кем же еще? Покровитель Вастаи, что за валун вращается в соседней зале?

Богоизреченный предмет, захваченный в граде Вускции после войны.

– Господин, камень говорил со мною!

– Ты говорил с Эоло? – спросил Мават.

С Эоло говорил я, покровитель Вастаи, питающий Ираден. Иных богов в башне нет. Помоги мне. Останови колеса.

– Господин, сакрала с моим именем не существует, – возразил ты.

– Нет, но одни сакралы означают слова, а другие – звуки и их сочетания. – Мават внезапно нахмурился. – Чем нам остановить колеса?

Шеренга сакралов, подскочив, образовала фигуру.

– Молот, – догадался Мават. – Я знаю, где раздобыть увесистый инструмент. Прямо в башне. Скоро вернусь.

Оставив тебя дожидаться на лестнице, Мават пересек площадку и взбежал по ступеням. Ты сидел, уставившись в пространство, потом, очевидно, принял какое-то решение, встал, выхватил нож и двинулся к пленнику. Опустился перед ним на колени, намереваясь разрезать путы, и замер, ибо тот был уже мертв.

Кожа у тебя покрылась мурашками – то ли от холода, то ли от страха. Чуть погодя ты выпрямился, возвратился обратно и, опустившись на желтый известняк, уперся взглядом в сакралы, оставленные Маватом.

– Ты говорил со мной!

Два сакрала перескочили к тебе вплотную и легли инкрустированной стороною вверх. Ты испуганно сжался и возразил:

– Я не толкователь.

Сакралы перевернулись. Ты озадаченно нахмурился.

– Первый расклад означает «да»?

Да.

– А второй – «нет»?

Да.

– Почему мы не погибли, спустившись в подклет? Глашатай ведь единственный, кому дозволено бывать здесь?

Да.

– Выходит, мы живы лишь твоей милостью? Ты уберег нас, меня и Мавата?

Да.

– А Гибал? Кто хранит его? И хранит ли?

Сакралы легли разными сторонами вверх.

– Как сие понимать? Слишком сложный вопрос?

Да.

– Отец моего господина мертв, – с содроганием произнес ты.

Да.

– Ты это сделал?

Да.

– Разве господин не говорил, что Глашатай способен умереть лишь через самозаклание?

Да.

– Но как же тогда… Постой! Выходит, это правда? Нарушив обязательства, он перестал быть Глашатаем?

Сложный вопрос.

– Ты Ворон?

Сложный вопрос.

– Ты Ворон? Да или нет! Чего тут сложного?

Сакралы посыпались из мешочка и длинными рядами легли на ступеньку.

– Я не толкователь, – повторил ты. – Почему бы тебе не заговорить со мною, как в прошлый раз?

Сложный вопрос.

– Гибал не врет, Ворон действительно умирает?

Нет.

– Остановка механизма поможет Ворону?

Сложный вопрос.

– Я справедливо не доверяю тебе?

Да.

– В башне есть боги, помимо тебя?

Нет.

Ты нахмурился, сосредоточенно размышляя, и вдруг выпалил:

– Ты камень?

– Какой камень? О чем ты? – донеслось с лестницы.

Мават пересек затопленную площадку и, хлюпая сапогами, поднялся по ступеням с огромным молотом в руках. Поравнявшись с тобою, бросил взгляд на ровные ряды сакралов:

– С каких пор ты овладел искусством толкования?

– Ни с каких, господин. Можешь прочесть?

– Меня самого занимает этот вопрос. Что есть имя? Откуда берутся имена? Допускаешь ли ты, что Ворон из Ирадена в других именах означает совсем иное и это иное не соответствует моей природе? Допускаешь ли, что временами меня зовут Вороном из Ирадена, а временами – по-другому? Есть ли универсальное имя для всего сущего? Разве можно ответить на твой вопрос скупыми «да» или «нет»? – Мават на секунду лишился дара речи. – Эоло, ты учинил богу допрос?

Два сакрала подле тебя подпрыгнули и легли инкрустацией вверх.

Да.

– Это значит «да», – сообщил ты.

Мават покачал головой и, вскинув молот, приказал:

– Веди меня.

Поначалу Мават не знал, как подступиться к махине: исполинские колеса и валы, казалось, были способны выдержать любой натиск, огромный молот смотрелся на