пребывание в кругу семьи сгладит наши с Клайвом отношения. Но я уже начинала беспокоиться, как бы он не отказался ехать в Йоркшир. Хотя он прекрасно ладит с Вик, Аланом и их детьми, в конце концов, они все-таки мои родные, а не его.

– И Багамскими островами тебя не соблазнить? Или Маврикием? Или Таиландом? Мне всегда нравился Таиланд.

– Так лети туда! – посоветовала я. – Лети и насладись им за нас обеих. Я не могу просто сбежать от ситуации с Клайвом. Это я виновата в том, что все так сложилось, и было бы безответственно и подло уехать сейчас и бросить его.

– О, прошу тебя, побудь безответственной и подлой, для разнообразия!

– Кристина, я не могу! И не буду!

35

Дэн

Косуля позвонила и дала мне, что называется, «оплеуху». Мои уши (оба уха) болели еще долго после разговора. Болели из-за слов, колючих, как кусты терновника. Некоторые из них, я искренне надеюсь, Косуля никогда не употребит в присутствии моего сына Эда. Суть этих слов заключалась в том, что она рассержена. Тем, что Эд теперь в курсе, что я его отец, и тем, что я сообщил ему об этом с порога, даже не посоветовавшись с ней. Я не должен был этого делать. Я все испортил.

– Что «все»? – уточнил я.

– А сам ты не догадываешься? – возмутилась она. – Ты всегда был идиотом. Нелепым, не от мира сего! Вечно витаешь в облаках! Ты понятия не имеешь о реальности. Поэтому я и не хотела, чтобы ты лез в жизнь Эда. У него и так куча проблем, не хватало еще беспокоиться о таком отце, как ты.

Я отметил, что Эд, похоже, нисколько не беспокоился. Напротив, он был счастлив от того, что познакомился со мной (я знал это, потому что он сам мне об этом сказал, а он произвел на меня впечатление искреннего мальчика). Я также смиренно предположил, что, возможно, иметь такого отца, как я, лучше, чем не иметь никакого. Точно так же, как я подозревал, такая мать, как она, для ребенка лучше, чем полное отсутствие матери.

Похоже, ей эти слова не понравились. Я так предполагаю, ведь именно после этой фразы она бросила трубку.

Однако через десять минут перезвонила.

– Я не хотела рассказывать Эду о тебе, пока не наступит подходящий момент, – заявила она. – Сейчас неподходящее время.

– Для него или для тебя? – уточнил я.

– Для него, конечно. Решать такие проблемы нужно деликатно и чутко. Да и для меня это самый неподходящий момент из всех возможных. Мои чувства не важны, моя карьера не имеет никакого значения, но я никогда не стремилась стать матерью, помнишь? Это была ошибка, но я этого не осознавала, пока не стало слишком поздно. А теперь мне так трудно! Я мучилась много лет. «Мать-одиночка» – это роль не для меня. Арфистка – вот кто я такая, и будет намного лучше, если люди будут видеть меня такой. – Учитывая тот факт, что мы говорили об Эде, Косуля, на мой взгляд, слишком часто повторяла слова «я», «мой» и «мне». Я подождал, не добавит ли она что-нибудь еще. И она добавила: – И последнее, что мне было нужно, так это твое вмешательство сейчас, когда на носу моя помолвка.

– На чьем носу? – спросил я. – Помолвка с кем?

– С мужчиной, представляешь? С гитаристом. Мы созданы друг для друга, и я хочу за него замуж. Я должна сделать все до того, как он узнает об Эде. Я не хочу, чтобы вся эта история его оттолкнула. Он может подумать, что я связана обязательствами сильнее, чем есть на самом деле; он может подумать, что у нас, как бы сказать, «задето слишком много струн».

Я подумал, что у арфиста и гитариста неизбежно будет «задето много струн».

Я уже собирался ей об этом сказать, но Косуля очень громко заговорила о содержании Эда и о том, что все деньги, которые она зарабатывает игрой на арфе, уходят на содержание Эда, и что с точки зрения морали было бы правильно, если бы за Эда платил я.

Я отметил, что если бы она сообщила мне о существовании Эда сразу, как только он появился на свет, я бы с радостью взял на себя его содержание и продолжал бы обеспечивать его всю оставшуюся жизнь, но она мне не сообщила, поэтому я ничего не платил. Если ты не знаешь, что происходит, ты не можешь повлиять на ситуацию.

Однако теперь я знал о существовании Эда и, безусловно, был более чем счастлив оплачивать его содержание, насколько это возможно. Размер содержания оставался для меня загадкой, и я понятия не имел, во сколько оно обходится, но я непременно начну изготавливать больше арф – столько, сколько потребуется. Я не сомневался, что моя сестра Джо поможет их продать с помощью сайта. Джо уже наслышана об Эде, и ей не терпится как можно скорее с ним познакомиться. Она, несомненно, постарается улучшить мое финансовое положение, пустив в ход все свои деловые навыки, как только поймет, что я вкладываю деньги в столь достойное дело. Я буду изготавливать арфы одну за другой, и каждый пенни из моего дохода пойдет на содержание Эда. С этого момента содержание Эда – мой жизненный приоритет. В принципе, Косуля могла спокойно выходить замуж за мужчину-гитариста и больше не волноваться.

– Я по-прежнему злюсь на тебя, Дэн, – напоследок заявила она.

* * *

По-моему, родители Косули весьма небезразличные люди, хотя они и не очень понимают, что нужно Эду. Они думают, что ему необходимы куча учебных занятий, деньги и разные компьютерные прибамбасы. Похоже, они не догадываются, что в первую очередь ему нужно много деревьев, свежего воздуха и музыки.

Но я скажу кое-что в их пользу. Бабушка и дедушка Эда готовы ему помогать. Когда он спросил, могут ли они отвезти его в Амбар «Арфа», чтобы он навестил там меня, они ответили, что могут. Они приехали ко мне в субботу утром в десять тридцать шесть.

У Эда и так большие глаза, но они стали еще больше, когда он вошел внутрь.

– Дэн, папа! – воскликнул он.

Мне это понравилось.

Он поочередно осмотрел каждую арфу, пощипал несколько струн и осторожно постучал по деке, чтобы проверить, может ли она служить барабаном. Бабушка и дедушка стояли где-то в углу и молчаливо наблюдали. Казалось, такова была их роль в этой жизни.

Наконец Эд повернулся ко мне.

– А поезда ты умеешь делать? – осведомился он.

Конструкция небольшого