Сознательно Антония это бесит и вызывает жгучую ревность, он закатывает Клеопатре истерику. Ей хочется, чтобы он мог выдержать присутствие Цезаря в ее душе, а он не может. Он срывает ожерелье Цезаря с шеи Клеопатры физически, потому что не способен его сорвать иначе. Вот если бы он выдержал, быть может, оно и само в итоге упало к его ногам. Но он не может: не тянет. А на самом деле, по правде говоря, и не хочет.

У Цезаря есть, у Антония нет. Он не Цезарь. И первая интерпретация любови Клеопатры связана как раз с жалостью к нему и к его несостоятельности. К его обреченности быть не-Цезарем.

ПОЦЕЛУЙ, ПРЕВРАЩАЮЩИЙ ПРИНЦА В ЖАБУ

И тут мы подходим к самому важному в отношениях женщины с двумя такими мужчинами: тем, у которого есть, и тем, у которого нет.

У Цезаря, может, и есть, но самого Цезаря никогда нет. Или он всегда где-то еще: или с другой женщиной, или уже умер. Он всегда отсутствует. Но зато от Цезаря может остаться ребенок. Что часто и происходит.

Для того чтобы женщина захотела ребенка от мужчины, он должен быть наделен качествами ее личного Цезаря. Она должна идеализировать мужчину, чтобы хотеть ребенка от него и захотеть забеременеть, забеременеть от желания, а не от медицинских технологий.

Мужчины в современную эпоху становятся все слабее, даже сперматозоидов в два раза меньше, чем тридцать лет назад, и желания женщины по отношению к ним все меньше. Мы все меньше – мужчины и женщины, и все больше – партнеры. Цезарь – это сон, мечта, Бог, это что угодно, но точно не партнер. Поэтому современным женщинам в отсутствие Цезарей все тяжелее забеременеть от партнеров в партнерских отношениях.

В прошлой части книги мы говорили, что женщина беременеет от Зевса. То есть мужчина должен быть для нее Мужчиной с большой буквы, чтобы хотеть от него сына. Цезарь, как и Зевс, – это и есть Отец.

Чтобы захотеть от мужчины ребенка, женщине важно возвести мужчину в достоинство Цезаря, того самого. Она, конечно, в итоге, вероятно, в ее личном Цезаре разочаруется, но к тому моменту ребенок уже появился. Цезаря, может, уже и нет, принц на белом коне превратился в жабу на диване с пивом, а Цезарион для женщины от него остался. От тех времен, когда она еще видела в нем ее личного Цезаря. Ей остался Цезарион вместо Цезаря, покинувшего чат.

Вообще, если поцелуй принца превращает лягушку в принцессу, то параллельно этому в этом же поцелуе начинается процесс превращения принца в жабу. Постепенное разочарование в ее Цезаре. И потом она начинает задаваться вопросом: «Неужели вот эта жаба на диване и есть тот Цезарь, в которого я влюбилась? Он же был другим, когда мы познакомились».

МУЖЧИНА, КОТОРОГО НЕТ

Но некоторые Цезари умирают или исчезают, так и не дав в себе разочароваться. Ускользают чуть раньше, чем женский сон развеется и станет грустной явью.

Именно о таком Цезаре можно фантазировать, заполняя ночи воспоминаниями о нем, смотреть на Цезариона и видеть в нем черты своего Цезаря. Но самого Цезаря всегда нет.

А вот с Антонием – наоборот. У Антония, может, и нет, но он всегда есть, он всегда рядом. Он нуждается в ней, он любит ее. Он никуда не денется, и он управляемый, хотя и разочаровывающий своей несостоятельностью. То есть он всегда будет с ней, будет устраивать ей по пьяни сцены ревности, обижаться на то, что она его не ценит, чередуя это с раскаянием и признаниями в любви.

И женщина этим дорожит – что она так нужна мужчине, что он всегда любит ее. Антоний всегда под рукой, его любовь позволяет заткнуть дыру в ее сердце. Ну и можно, глядя на него, и дальше мечтать о Цезаре.

Такой мужчина все проваливает, он нестабилен, но в нем есть одно постоянство – постоянство его любви к ней. Именно поэтому Клеопатру так накрывает, когда Антония женят. Он предал ее там, где он был нужен, там, где его место в ее жизни. Он всегда должен любить ее, и на этом держатся их отношения. Он должен всегда присутствовать. Это Цезарь отсутствует где-то там, а Антоний должен присутствовать, быть рядом и любить ее. Для женщины Цезаря никогда нет, а Антоний всегда есть.

Для женщины есть мужчина, который всегда присутствует, и другой, который всегда отсутствует. Первый – Антоний – рядом, а второй – Цезарь – утрачен, но навсегда внутри нее.

Вообще, Цезарь, как мы сказали в прошлый раз, – это имя ее утраты. То, чего ей всегда будет не хватать. И ей не нужен второй Цезарь, она любит Антония именно как не-Цезаря.

ГЛЯЖУСЬ В ТЕБЯ КАК В ЗЕРКАЛО

Второй, более глубокий взгляд на любовь Клеопатры и Антония, – это их общая утрата, о которой мы говорили в предыдущей главе. Антоний, так же как и Клеопатра, утратил Цезаря. И несмотря на все его декларации, что ему хочется занять место Цезаря, на самом деле он бессознательно вообще не собирается занимать его. Бессознательно ему не нужен жезл Цезаря, это Октавиану он нужен, а Антонию – нет. Вот Антоний и швыряет в конце жезл Цезаря Октавиану: «Забирай. Я все равно никогда не мог его по-настоящему держать, как свой».

Антоний, как и Клеопатра, утратил Цезаря и любит Цезаря. И Клеопатра любит в Антонии их общую утрату. Он утративший, как и она. Он – ее бессознательное зеркало.

Для Антония, правда, есть определенная проблема с его бессознательной привязанностью к Цезарю – в отличие от Клеопатры. Для женщины это естественно, а у мужчины это входит в противоречие с мужской позицией. Для мужчины такая любовь к отцу создает определенный бессознательный конфликт. Вот и спивается бедняга.

ЛЮБЛЮ, ПОТОМУ ЧТО РАЗРУШАЮ ТЕБЯ

И наконец, третья интерпретация любви Клеопатры, самая глубокая. Клеопатра любит Антония потому, что она его разрушает, он ее не тянет. И поэтому она для него смертоносна. Но обратной стороной этого разрушения, как обратной стороной монеты, является ее любовь к нему.

Она знает, что отношения с ней уничтожают его, и именно поэтому она его любит. Она понимает, что несмотря на то, что он знает, что она его разрушает, он не сможет от нее отказаться.

В каком-то смысле он умирает за нее и из-за нее: ни от кого в этой жизни невозможно ожидать