И он до отказа нажал на педаль.

Мотор взревел, машина рванулась вперёд и быстро достигла максимальной скорости. Мужчины на заднем сиденье вскрикнули и сжались, а предводитель ещё сильнее побледнел и не мог оторвать взгляда от деревьев, проносившихся за окном о огромной скоростью сто двадцать, сто тридцать, сто сорок, ... На большее старая машина была не способна.

- Не гони, - пролепетал предводитель. - Приказываю тебе: тише!

- Как скажешь. - Михаэль затормозил. Но не просто сбавил скорость. Левой ногой он выжал сцепление и рывком переключил рычаг с четвёртой передачи на вторую. Мотор завыл, как раненый зверь, и Михаэль правой ногой полностью выжал тормоз. Шины завизжали, а предводителя с такой силой швырнуло вперёд, что по лобовому стеклу пошли трещины. Задние ударились о спинки передних сидений и о крышу. Михаэля тоже так рвануло о ремень безопасности, что чуть дух из него не вышибло. Михаэль еде удержал руль, чуть отпустил тормоз, затем резко повернул руль вправо, и машина под острым углом, высекая искры, врезалась в бортик. Металл со скрежетом порвался, запахло палёной резиной и горячим маслом, Мотор заглох, Михаэль распахнул дверцу и одновременно отстегнул ремень безопасности. Выпрыгивая из машины, он зацепился за ремень, растянулся на асфальте, обдирая ладони и лицо, и услышал отчаянные гудки. Испуганно вскинувшись, он увидел две фары, летящие прямо на него!

Буквально в последний момент он откатился в сторону. Машина попыталась уклониться от распахнутой дверцы «мерседеса», но ей не удалось. Дверцу сорвало с петель, а зацепившая её машина развернулась вокруг своей оси на пол-оборота и остановилась в двадцати метрах.

Михаэль чувствовал, что теряет сознание. Все вокруг него закружилось, звуки потеряли реальность, в мыслях началась чехарда - совсем как тогда в водовороте Подземья.

Это воспоминание заставило его собрать последние силы, открыть глаза и вскочить. В брошенной им машине ворочались нижники, оттуда доносились стоны, и одновременно он увидел, как водитель протаранившего их автомобиля уже бежит к нему. Другие машины тоже затормозили.

Михаэль встал, держась за помятый кузов «мерседеса», и огляделся. В десяти метрах от него остановился белый «гольф», из него выскочили мужчина и молодая женщина и в тревоге спешили к нему, но и вояки в «мерседесе» уже опомнились. Видимо, он разметал их не так крепко, как рассчитывал. Завыла полицейская сирена. Как всегда, когда полиция не нужна, она тут как тут.

Михаэль, не отдавая себе отчёта, при виде подбегающих развернулся, перепрыгнул через бортик дороги и нырнул в темноту. Кто-то бросился вдогонку, но вскоре отстал. Темнота рядом с дорогой царила кромешная. Михаэль бы собственную руку не разглядел, но припустил ещё быстрее и влетел в почти непроходимые заросли.

Он остановился, чтобы передохнуть, и оглянулся. Из-за аварии на дороге собралось не меньше дюжины машин. Их фары ярко освещали разбитый «мерседес», и Михаэль видел, как трое его пассажиров испуганно сжались на сиденьях. Все хорошо. Свет, зеваки и полицейские, которые подоспеют с минуты на минуту, займут этих троих надолго. Михаэль успеет добраться до безопасного места.

Он с трудом продрался сквозь кусты и очутился на узкой асфальтированной улочке. Немного постоял, пытаясь сориентироваться, а потом наугад зашагал направо. Только сейчас он почувствовал, сколько пинков и ударов досталось ему в течение последнего часа. Ни один из этих ударов не был достаточно серьёзным, но все в сумме давали о себе знать, а падение из машины на асфальт стало последней каплей. Все косточки ныли, каждый шаг давался ему с трудом, и он с ужасом думал, что те пять-шесть километров, что отделяли его от дома, - безделица для автомобилиста, велосипедиста, пассажира трамвая или автобуса, но не для пешехода. Он сам удивлялся, почему сбежал и почему сейчас не повернёт в сторону главной улицы, не остановит там машину или не поищет ближайший телефон, чтобы позвонить в полицию. Он не находил на эти вопросы ответа, но что-то подсказывало ему, что он все сделал правильно. Он знал точно: битву, из-за которой все разгорелось, он должен выдержать в одиночку.

Михаэль добрых полчаса шёл по боковым улочкам и тёмным переулкам, пока не добрался до оживлённого и освещённого центра города. Было ещё не очень поздно, то и дело ему встречались люди, и, хотя вид у него был потрёпанный, он все же не привлекал к себе пристального внимания. Он избегал толпы и несколько раз переходил на другую сторону улицы, чтобы обойти большие группы людей, но старался держаться при этом на свету. Освещённые витрины, пёстрые световые рекламы казались ему островками в тёмном океане ночи, дающими защиту от врагов, которые были исчадиями ночи и избегали света.

Михаэль прошагал ещё полчаса, и силы его кончились. И только тогда он направился к стоянке такси и со вздохом изнеможения упал на пассажирское сиденье первой же машины.

Водитель опустил газету и удивлённо на него взглянул. То, что он увидел, показалось ему не особенно радостным, и Михаэль понял по этому взгляду, что не внушает никакого доверия. Он был измотан, одежда разорвана и испачкана, а на лбу и на правой щеке запеклась кровь.

- Что, попал в переделку? - спросил таксист.

Михаэль заставил себя улыбнуться:

- Ерунда. Небольшое расхождение во взглядах. С несколькими рокерами.

- Да? - Голос таксиста уже звучал доверительнее. - И кто победил?

- Я, - ответил Михаэль. - В беге на длинные дистанции.

Таксист засмеялся, подмигнул, бросил свою газету на заднее сиденье и запустил двигатель. Михаэль назвал адрес и достал из кармана мятую двадцатку, его карманные деньги, про которые он совсем забыл в волнении последних дней;

- Этого хватит?

- Вообще-то нет, - ответил таксист, - но не заставлять же тебя бежать ещё одну длинную дистанцию.

Он забрал у Михаэля деньги и поехал, не включая счётчик.

Пока они ехали, Михаэль впервые за долгое время испытал блаженство почти полной безопасности.

Однако это чувство продержалось недолго. Когда они свернули на улицу Михаэля, он увидел сразу несколько синих мигалок: дорогу перегородили три или четыре полицейские машины, две пожарные и «скорая помощь», а толпа зевак была втрое больше, чем утром у сгоревшего автомобиля.

- Что тут случилось? - пробормотал таксист. - Кто-то горел. Кто, ты не знаешь?

Михаэль закусил губу, отрицательно покачал головой и кивнул вправо:

- Остановите здесь. Я дойду. Уж здесь со мной ничего не случится.

Таксист дружески кивнул ему на прощанье, но не уехал, а остался поглазеть.

Михаэль с колотящимся сердцем подошёл к родительскому дому,