Шрифт:
Закладка:
Михаэль был уже наверху и наугад бросился направо, на ходу прикидывая шансы выбраться через окно, но тут же отказавшись от этого намерения. Не говоря уже о том, что преследователи не дадут ему на это времени, из окна ему пришлось бы прыгать с трехметровой высоты на твёрдый бетон или на клумбу с колючими розами, к тому же вояки не настолько бестолковы, чтобы не выставить возле дома посты, которым останется только поймать Михаэля на лету:
Михаэль забежал в спальню родителей и захлопнул за собой дверь. Она не успела закрыться, зато отбросила первого преследователя, и он рухнул на задних, дав Михаэлю выигрыш в две-три драгоценных секунды. Михаэль перемахнул через двойную кровать родителей, распахнул окно и увидел внизу плоскую крышу гаража.
Он вскочил на подоконник и чуть было не выпрыгнул, но тут же отпрянул: на улице перед их участком стояли двое в длинных пальто и шляпах, только и дожидаясь момента, когда Михаэль сам прибежит и прямо в лапы.
Михаэль обернулся. В дверях все ещё была куча мала, снизу доносились ожесточённые крики, - видимо, родители продолжали обороняться, несмотря на подавляющий перевес противника.
Дверь распахнулась так, что ударилась о стенку, и один из воинов Анзона вбежал в спальню. Он потерял сбою шляпу и очки и щурился на яркий свет неоновой лампы, который, видимо, слепил его.
Это навело Михаэля на одну мысль. Он выдернул из ночного столика отца выдвижной ящик и метнул его в нападавшего. Однако это не возымело действия, и Михаэль взялся за следующий ящик. И вдруг пальцы его нащупали там рифлёную пластмассовую поверхность: карманный фонарь отца! Он был очень большой, почти прожектор, который приходилось удерживать двумя руками. Отец любил добротные вещи, и сейчас Михаэль был ему бесконечно благодарен за это. Он победно взметнул фонарь на вытянутых руках, нацелив его на врага, как лазерную пушку из фильмов, и включил его.
Результат превзошёл все его ожидания. Воин отпрянул, лицо его в ярком белом луче исказилось от ужасала через секунду от нестерпимой муки, Он с криком закрылся ладонями, но поздно. Луч света прошёлся по его сетчатке, словно раскалённый нож. Если он ослеп не насовсем, то на долгое время. И, судя по крику, он испытывал адскую боль.
Михаэль не стал терять время на радость победы, а направил прожектор прямо на дверь. На сей раз эффект был даже больше, потому что импровизированное лучевое оружие поразило сразу троих. Крича от боли и ужаса, они отпрянули назад, образовали в дверях давку и рухнули на пол, сплетясь в клубок из рук, ног и тел. Михаэль снова перепрыгнул через кровать и выбежал за дверь, вовремя вскинув фонарь, чтобы ослепить ещё и пятого захватчика. Тот был в очках, но они не спасли его от яркого разящего луча: он тоже рухнул на колени, сорвал с себя очки и с криком зажал глаза ладонями,
Михаэль побежал к лестнице. С первого этажа доносился шум и крики, а к ним добавился ещё и грохот из подвала. Видимо, люди Анзона для верности штурмовали дом не только через двери и окна, но и привычным для них путём.
Михаэль погасил фонарь, как только добежал до верхней ступени. Собственный успех он объяснял эффектом неожиданности и тем обстоятельством, что люди Анзона и не предполагали о существовании такого яркого света. Но внизу было восемь или десять воинов, и Михаэль не мог всерьёз рассчитывать на победу при помощи своего импровизированного оружия.
Он достиг верхней ступени, чуть не столкнувшись с воином, взбежавшим наверх. Воин замахнулся мечом, но Михаэль опередил его, мощным пинком в грудь свергнув вниз.
То, что творилось внизу, оказалось ещё хуже, чем он ожидал. Родителей повалили на пол - мать двое, а отца сразу четверо, остальные трое уже бежали вверх по лестнице навстречу своему собрату, который кубарем катился вниз. Но это было ещё не всё. Дверь подвала стояла нараспашку, и как раз в этот момент оттуда выбежал ещё один в чёрном пальто. За спиной его пылало чёрно-красное зарево. Видимо, отопительная система мстила за своё разрушение. В голове у Михаэля пронеслась мысль, что сейчас весь дом взлетит на воздух, но тут же он подумал, что, если взрываться, уже бы взорвалось. Михаэль оглянулся назад - четверо ослеплённых все ещё корчились в муках на полу, и он почувствовал неуместный сейчас укол совести: а вдруг они по его вине ослепли навсегда? Но он отогнал эту мысль и уже поднял фонарь, чтобы снова пустить его в ход как оружие, но передумал. Был ещё один-единственный шанс. Если он его лишится, то погубит не только себя, но и родителей.
- Подождите! - крикнул он.
Михаэль сам не ожидал, но трое на лестнице послушно остановились и посмотрели на него сквозь свои чёрные очки. То ли их смутили крики поверженных вояк наверху, то ли его повелительный тон.
- Отпустите их, и я, вам сдамся. - Михаэль указал на своих родителей. - Они тут ни при чём. Отпустите их.
Тут произошло маленькое чудо. Один из двух: мужчин, державших отца, встал и подал знак остальным. К безмерному облегчению Михаэля, они действительно отпустили отца и мать, которые бросились было друг к другу, но их разъединили. Захватчики не произнесли ни слова, но молчание их было достаточно красноречиво: теперь пришла очередь Михаэля выполнять уговор.
С колотящимся сердцем Михаэль стал спускаться по лестнице. Каждая из пятнадцати ступенек казалась ему целой вечностью, и он чувствовал на себе не только враждебные взгляды врагов, но и отчаянные взгляды родителей. Он бы сейчас с удовольствием объяснил им свой замысел, но придётся действовать наугад.
Когда он спустился до середины лестницы, внизу, в подвале, послышался глухой грохот и треск, а красное зарево в проёме двери стало ярче; одновременно Михаэль ощутил кожей дыхание сухого жара. Человек, стоявший у двери в подвал, отскочил в сторонку, и очень вовремя, потому что в следующее мгновение оттуда вырвался жёлтый язык пламени и опалил противоположную стену до черноты. Весь дом задрожал и заходил ходуном, как при землетрясении. Стекла полопались, кое-где взорвались лампочки. Михаэль не знал, что творится
