короля тем, что будет тайно передавать послам императора Карла важные сведения, добытые у мужа, за что король по просьбе Анны на время отстранит ее от двора. Впрочем, сейчас им с мужем пришлось затаить свое недовольство и помалкивать43.

Единственное, что действительно объединяло этих людей,– ненависть к Уолси, сыну мясника, который столько лет ими командовал. До недавнего времени их возмущала не столько его политика, сколько то, как он монополизировал власть. Однако со времени подписания Амьенского мира общее настроение изменилось: Норфолк, Саффолк, Эксетер и многие другие были убежденными франкофобами, и у каждого из них были свои сомнения по поводу англо-французского союза, не позволявшие им разделять энтузиазм короля. Общественное мнение было на их стороне. Условия Амьенского договора, которые Уолси публично огласил жителям Лондона, вызвали массовые волнения. Как только он, желая досадить Карлу, запретил старейшей компании купцов-авантюристов продавать сукно в «ярмарочных» городах, а велел им вместо этого торговать в Кале, экспорт упал. Как только стало известно, что принцесса Мария обручена с герцогом Орлеанским, на улицах стали появляться листовки с предостережениями в адрес Уолси о том, «что ему не следует навязывать королю свою волю и советовать выдать дочь замуж за француза, а если он и дальше будет упорствовать, то окажется врагом не только короля, но и всего королевства»44.

Уолси почувствовал опасность еще до своего отъезда из Франции и послал вперед Джона Кларка с заверением, что «все сделанное и достигнутое здесь призвано ускорить решение Вашего “тайного дела” в Риме» и служит «гарантией соблюдения интересов» короля45. Примерно через час было поспешно написано второе письмо, в котором Уолси подобострастно уверяет Генриха в том, что «успех Вашего “тайного дела” – предмет моих ежедневных забот и самого искреннего желания» и что каждый день, проведенный вдали от Его Величества, ощущается как год. Он подписывает письмо так: «Писано неумелой и нетвердой рукой Вашего самого смиренного подданного, слуги и исповедника»46.

Не успел Кларк покинуть Францию, как Уолси узнал, что Генрих за его спиной готовился обратиться к папе напрямую. Это стало началом абсолютно новой главы в истории, и главным действующим лицом в ней будет Анна47.

13. Анна заявляет о себе

1 сентября 1527 года Генрих отправил своего нового секретаря Уильяма Найта в Рим с особым поручением – тем самым, о котором «кардиналу Уолси не следовало знать». Чтобы не вызывать у кардинала лишних подозрений, Найт должен был сначала сделать остановку во Франции, где по-прежнему находился Уолси (он вернется в Англию только к концу месяца). По приезде в Италию Найт должен был представить папе Клименту проект диспенсации, или специального разрешения, на основании которого король мог вступить во второй брак, даже если первый еще не был аннулирован. Если раньше Генрих и Анна устраивали охоту друг на друга, а затем вместе забавлялись охотой на оленя или другую дичь, то теперь они преследовали добычу иного рода – в качестве трофея они рассчитывали получить согласие папы на их брак1.

Уолси узнал об этом плане из надежных источников. Генрих грозно заявил, что ему доподлинно известно, как произошла утечка информации: «Я прекрасно знаю, кто проболтался». Предвидя скептицизм Уолси, Генрих сделал вид, что изменил тактику. В действительности же он пошел на двойную хитрость: он не только не отозвал Найта, но прислал ему переработанный вариант документа со множеством изменений и правок, предназначенный исключительно для Климента и тех, кто, по мнению Генриха, «никогда не раскроет его содержания ни одной живой душе, к каким бы хитростям ни прибегал кардинал или кто-либо другой»2.

Рукопись переработанного документа не сохранилась, однако, судя по указаниям, полученным Найтом, от папы римского требовалась диспенсация, согласно которой первый брак Генриха признавался незаконным, при этом он получал право жениться на женщине, состоящей с ним в первой степени родства, то есть на той, с сестрой которой он ранее имел интимную связь. Другими словами, Генрих не хотел объявлять себя неженатым, ибо в этом случае он мог жениться на принцесс Рене. Когда Уолси, несмотря на все ухищрения Генриха, узнал о содержании второго документа, он вдруг с изумлением понял, что той, кого Генрих выбрал себе в жены, была Анна.

В декабре дело приняло новый оборот. Располагая всей информацией, Уолси теперь понимал, как обстоят дела. Полагая, что Найт не справится с заданием, он взял инициативу в свои руки и принял на службу одного итальянца, который родился в Болонье около 1496 года и уже несколько лет жил в Англии. Его звали Грегорио Казали, и он должен был представлять интересы Генриха в Ватикане. Хитрый как лис, Казали был яркой личностью, его отличала изящная небрежность (итал. sprezzatura) и макиавеллистские наклонности; несмотря на довольно скромное происхождение, он стал своим человеком для пап и кардиналов. Живя в Лондоне, он консультировал золотую молодежь при дворе Генриха по вопросам охоты и верховой езды, а самому Генриху поставлял породистых скакунов и ловчую птицу. Генрих посвятил его в рыцари и пожаловал ему золотую ливрейную цепь и пожизненный пансион3. При содействии своего кузена Виченцо Казали должен был добиться от папы издания буллы, в соответствии с которой полномочия рассмотреть дело Генриха о разводе и вынести по нему решение переходили Уолси или любому другому кардиналу, не поддерживающему Габсбургов. За это Казали должен был получить щедрую сумму – 10 000 дукатов на расходы и ежегодное жалованье 3000 крон, что превышало жалованье епископа4.

Доставлять письма Генриха в Италию был назначен рыжеволосый Джон Барлоу, капеллан Болейнов5. Сначала Барлоу отправился в Парму вслед за Найтом, который ожидал там приезда Гамбары6. Барлоу был примерно того же возраста, что и Анна; он родился в Эссексе и был членом совета Мертон-колледжа в Оксфорде, пока Болейн не переманил его в Хивер, где в 1525 году он стал настоятелем приходской церкви Святого Петра7.

Срочность и решительность мер, предпринятых для организации этой миссии, указывают на то, что Анна приобретала влияние, с которым приходилось считаться. Новый посол Карла в Лондоне, Иньиго Лопес де Мендоса, в зашифрованном донесении сообщает, что теперь более ни для кого не секрет, почему Генрих хочет развода. По его словам, весь двор гудит слухами о том, что он намерен жениться на Анне. Мендоса уже догадывался о том, что она заставила Уолси посторониться. Он приводит случай, произошедший после возвращения Уолси из Франции: Уолси отправил слугу в Ричмондский дворец, чтобы испросить аудиенцию у короля. Анна сидела подле Генриха,