Девица так засмеялась, что я сам понял, какую глупость сморозил. Машина! Конечно же, у неё была машина. Есть машина… Я прикрыл микрофон ладонью и повернулся к Бершадскому:

— Какая у Вашей дочери машина?

— Спортивная, — ничтоже сумнящеся, выпалил отец.

Если мужчина на вопрос: «Какая у Вас машина?» отвечает: «Красная», то пиши, пропало. Можно ставить жирный крест на всём мужеском поголовье. Спортивная, стало быть. Ну и то ладно. Не «красная», и уже хорошо.

— Марка, — злобно прошипел я.

— Э-э… — если он не знает марку машины, которую, скорее всего, он сам дочери и купил, я буду разочарован не меньше, чем в тот раз, когда опрашивал исполнителя шансона, пострадавшего от барсеточника. Совершенно неожиданно для меня он оказался гомосексуалистом. Это был серьёзный удар по моему восприятию жизни. Шансон — это не моя музыка. Я слушаю совершенно другое, если и приходится слушать. Но ощущение подлога, мистификации и противоестественности ситуации, ввели меня тогда в недельный ступор. Очень я расстраивался. Вот и сейчас, передо мной стоял впечатляющего сложения мужчина, с глубоким, хорошо поставленным басом, довольно брутального вида, который мямлил о марке машины что-то маловразумительное. Дело, конечно, житейское… Может, у него целый парк этих спортивных и неспортивных авто, и он затрудняется ответить, на какой именно машине ездит в настоящий момент его дочь. Ан нет:

— Если честно, я забыл… — мужчина лепетал что-то бессвязное о том, что он не присутствовал, не выбирал, не оценивал…

В общем, с маркой машины, как и с точным временем последнего звонка с Элиного телефона была полная неразбериха. Если время звонка можно ещё определить относительно точно, то что делать с машиной? Тут я вспомнил, что «на проводе» висит Ксения:

— Ксения! Подскажите, пожалуйста, Элина ездила на машине марки э-э…

— «Мазда» эр-икс восемь… — сказано это было чётко и без малейшего раздумья. Чувствовалось, что девушка в марках машин разбирается лучше, чем в новых телефонах. И то, как она произнесла название, выдало в ней любовь к спортивным авто, стильной жизни и большим деньгам. «Чёртовы мажоры!» — злобно подумал я. Представив себе действительно спортивный автомобиль, с двигателем мощностью не менее двухсот пятидесяти лошадей, я не удержался от вопроса:

— Элина часто превышала скорость? — глупо было спрашивать. Покупать машину, способную развивать скорость более двухсот километров в час и не превышать её — вроде как несерьёзно. Хотя, обычно этим грешат молодые парни, девицам редко приходит в голову заниматься стрит-рейсингом.

— Нет, не часто, — прозвучал ответ, — мы ещё всё время её подкалывали. Говорили, что незачем было покупать спортивную машину, чтобы потом ездить шестьдесят километров в час. А Вы думаете, что она могла в аварию попасть?

— Могла, — я был беспощаден. — Ведь куда-то она пропала. Исчезла после звонка Вам. Может быть, авария — это лучшее, что могло с ней произойти… Лежит сейчас в больнице, избежав более серьёзной опасности.

Я услышал, как за моей спиной, негромко охнув, рухнул на пол обессилевший отец. «Ещё мне этого не хватало», — подумал я, сообразив, что Бершадский слышал весь наш разговор до последнего слова. Ну да, ну, перегнул я палку. Я же не для себя стараюсь, для дела. Что ж нынче за мужик пошёл? Кисейная барышня, да и только. Только вот барышни ведут себя сегодня покруче здоровых мужиков. Я поспешил распрощаться с Ксенией, заверив её, что непременной буду держать её в курсе событий. Помог подняться пришедшему в себя мужчине. Он снова присел на краешек дивана, опустил голову и тихо спросил:

— Вы узнали что-нибудь?

— Нет, пока только приблизительное время её последнего разговора с подругой. Они общались последний раз вчера, около десяти вечера. Элина направлялась в Разлив на мероприятие, где её и поджидали Ксения и компания, — я говорил нарочито спокойным голосом, в надежде на то, что моё спокойствие предастся Бершадскому. В любом случае, что бы они там не набедокурили, сейчас мне не нужны истерики и инфаркты. Возможно, мне ещё может пригодиться помощь отца. Я набрал номер Петроградского РУВД, выискав его в Интернете без особых проволочек:

— Дежурный слушает.

— Утро доброе! Сергеев, городская прокуратура беспокоит. У вас были сегодня серьёзные аварии? Странные какие-нибудь случаи на дорогах?

— Вообще-то, случаи на дорогах к нам не поступают. Это же прерогатива гибэдэдэ… У них и вся информация о происшествиях на дорогах. Мы на дорогу выезжаем только на трупы, да и то, если они связаны не с обычной аварией, а с каким-либо преступлением…

Зря он мне это объяснял. Всё я знал. И про ГИБДД, и про субординацию, и про порядки расследования дорожно-транспортных происшествий. Но я также знал, что Элина из Петроградского района вчера вечером выехала, пересекла Приморский район, намеревалась въехать в Курортный, где у неё должно была состояться некое мероприятие, но то ли не въехала, то ли с ней по дороге что-то произошло. Хотя, с чего это я взял, что она не въезжала на территорию Курортного района?

— Что с происшествиями за вчерашний день и сегодняшнюю ночь? — вопрос был, скорее всего, для моего собственного спокойствия.

— Два убийства. Вечером около одиннадцати и ночью в два часа.

— Подробней, будь бобр!

— Подробнее, если честно, не в курсе. Знаю только, что оба — в чистом виде, бытовуха. Ножевые… Все по пьянке. Вечером два синяка водку не поделили, ночью две бабы — мужика. Все сейчас в отделении. Ну, в смысле, кроме тех, которые в морге прохлаждаются, — дежурный плотоядно хихикнул, видимо, наслаждаясь собственной шуткой.

Мне было, увы, не до смеха. Я нашёл в рабочем списке телефон Петроградского ГИБДД, набрал номер. Усталым голосом — отольётся тебе ещё, Сергеев, бессонная ночь — поинтересовался, не было ли за ночь происшествий с «маздой» икс восемь. Дежурный бодро отрапортовал, что ничего подобного за ночь не произошло. Перекрестившись, произвёл те же манипуляции с Приморским районом. Тот же эффект. Ничего из ряда вон. Никаких убийств, тем более — убийств девушек. Аварий со смертельным исходом или с тяжёлыми травмами — не было. Остался Курортный район. Дежурному позвонить или смежникам сразу? Выбрал первое:

— Курортное РУВД. Дежурный слушает, — сонный голос, что неприемлемо на посту.

— Сергеев. Городская прокуратура, — представился я. — Какие происшествия за ночь, доложите.

— В Разливе двойное убийство в ресторане…

— Чего?! — я даже растерялся.

— Ресторан «В последний путь». На национальной почве. Двое русских против пятерых дагестанцев, — в голосе дежурного слышалась неприкрытая ксенофобия, которую я при всём желании поощрять не мог.

— Дежурный, представьтесь, как положено.

— Младший лейтенант Эскинд…

Тьфу ты, ну ты!.. Ископаемый! Как ты только выжил, как ты спасся с такой фамилией? И туда же, националист, твою мать…

— Младший лейтенант Эскинд!