в нем того мальчика, которым он был прежде. Дрей, у которого всегда находилось колкое замечание, чтобы разрядить напряженный момент, и история, чтобы отвлечь нас от мрачных мыслей.

У него было четыре года, чтобы замариновать себя во лжи обо мне. Наблюдать, как его друзья борются со своими новыми способностями и своим горем, не в силах им помочь.

Сохранила бы я веру в своих ребят, если бы хранители рассказали мне похожую историю перед тем, как отослать? Если бы они заявили, что нас с Гриффином поймали из-за того, что кто-то из них – предатель?

Откровенно говоря, я не знала. Хотелось бы сказать, что да, но совсем недавно я была так же уверена в том, что не могу уничтожить целую комнату незнакомцев.

Правда заключалась в том, что я хотела простить Андреаса. Я хотела погрузиться в ощущение того, что мы созданы друг для друга, будем друг друга поддерживать и оставим боль позади.

Возможно, это был не самый гладкий путь, но я могла начать путешествие прямо сейчас. Мне не требовалось полностью прощать его за прошлое, чтобы поверить в его преданность в настоящем.

При следующем повороте я подошла на полшага ближе. Прерывисто вздохнув, Андреас опустил голову. Его дыхание щекотало мне лоб.

Мой взгляд на мгновение оторвался от него и остановился на Джейкобе, все еще стоящем у стола с закусками.

Он словно балансировал на грани. Казалось, каждый мускул его тела был напряжен до предела, готов к прыжку – то ли чтобы разорвать нас с Андреасом на части, то ли чтобы в отчаянии лезть на стены. По напряженному выражению его лица было не понять, что именно.

И в тот момент, вглядываясь в точеные черты его лица, я снова вспомнила разговор, из которого я узнала о предательстве Андреаса.

Когда я добралась до их комнаты, Джейкоб с каждым сказанным словом все глубже вонзал и проворачивал нож. Он знал все то, что я только что увидела в воспоминаниях Андреаса. Знал, как непреклонно Дрей боролся за меня и верил.

И даже тогда он сделал все возможное, чтобы убедить меня, будто забота Андреаса была лишь притворством.

«У него так хорошо получилось, правда? Помог тебе расслабиться и все такое».

А затем он сказал стоящему передо мной Андреасу: «Ты уже можешь остановиться. Не думаю, что ей осталось что рассказать».

Мои ноги подкосились на полушаге. Андреас замер, но охвативший меня гнев не имел к нему никакого отношения.

Я повернулась к Джейкобу:

– Ты меня обманул. Ты же знал, что Дрей мне верит и хочет прекратить все это притворство, но специально вывернул все так, будто он продолжал меня использовать.

Была ли боль от этих воспоминаний вызвана тем, что на самом деле сделал Андреас, или же мучительное чувство предательства зародилось из-за тех замечаний Джейкоба?

Какого бы цвета ни было лицо Джейка, оно, казалось, окончательно его лишилось. Каким-то образом его поза стала еще более застывшей.

Я подготовилась было к тому, что парень начнет оправдываться, но он, принимая удар, расправил плечи.

– Прости, – сказал он таким же напряженным голосом, каким было и выражение его лица. – Я думал… я был зол… это был дерьмовый поступок. Врежь мне, если хочешь. Я заслуживаю этого гораздо больше, чем Дрей.

Мои ладони сжались в кулаки, но из-под гнева вырвалось сопротивление.

Я могла бы орать на Джейкоба до конца дня и все равно не выплеснула бы свои обиды до конца. Проведя совсем немного времени с Андреасом, я уже почти начала чувствовать себя нормально.

Момент принадлежал не Джейкобу, и я не хотела его портить, погружаясь во всю эту боль.

– Я даже думать о тебе не хочу, – ответила я таким ровным и холодным голосом, что он мог бы посоперничать с его собственным – в худшем его проявлении, – и повернулась обратно к Андреасу.

Приподнявшись на цыпочки, я обвила руками шею Дрея и притянула его губы к своим.

Осознавала ли я, что этот шаг гарантированно повернет нож, который я только что вонзила в Джейкоба? Черт возьми, да, очень даже.

Но последние несколько дней по моим венам текло страстное желание быть рядом с мужчиной, на которого уже заявило права мое тело. Просто до сих пор боль разбитого сердца пересиливала голод. Когда наши губы встретились, мое желание осталось единственным, что имеет значение.

Андреас издал тихий сдавленный звук и крепко прижал меня к себе. Наши губы слились со знакомой наэлектризованностью.

Каждая клеточка моего тела таяла от удовольствия.

Я скучала по этому мужчине, я жаждала его, и наконец-то все снова было так, как и должно.

Волна эмоций накрыла уже не так сильно, как при первом поцелуе. У меня между ног возникло острое желание окончательно закрепить нашу связь, но я не собиралась трахаться с этим парнем прямо здесь, на танцполе.

Что бы ни случилось после первого раза, его прикосновения по-прежнему заставляли меня чувствовать себя головокружительно живой. Это было не сравнимо ни с чем.

Но не ни с кем.

Меня пронзил нервный озноб, и я отступила ровно настолько, чтобы найти другую пару наблюдающих за мной глаз. Я обнаружила Доминика стоящим у дальней стены.

Я готовилась увидеть на его лице гнев или разочарование, но в тот момент, когда наши взгляды встретились, он улыбнулся. Широкой, открытой улыбкой, как будто ничто не могло сделать его счастливее, чем видеть, как я восстанавливаю связь с его другом.

На глаза неожиданно навернулись слезы. Одной рукой я продолжила держать ладонь Андреаса, а другую протянула к Доминику, подзывая его к себе.

Когда подошел Дом, Андреас оставался расслаблен. Сжимая руку Дрея, я провела пальцами по стройной груди Доминика.

– Это моя вечеринка, верно? Хочу танцевать с вами обоими.

Тихо усмехнувшись, Доминик положил руку мне на бедро.

Андреас улыбался, его глаза светились любовью.

– Все, что пожелаешь, Динь.

Теперь нам больше подошла бы клубная музыка, но все могло получиться.

Закрыв глаза, я позволила ритму мелодии направлять меня, и, раскачиваясь из стороны в сторону, последовала за ее плавными переливами.

Я прошла между парнями, и они, последовав моему примеру, повернулись следом.

Дом провел обеими руками по моим бедрам к талии, а затем обратно вниз. Наклонившись, он поцеловал меня в плечо сзади.

Андреас слегка покачивался то в одну, то в другую сторону, все время оставаясь передо мной. Его большой палец поглаживал костяшки моих пальцев, в то время как другая рука скользила сзади по моей шее.

Я оказалась зажата между ними, но не чувствовала себя в ловушке. Они были топливом для моего пламени, и, питаясь ими обоими, оно разгоралось ярче.

Плевать, что за нами наблюдали двое других парней. Они сами выбрали свой путь – подальше от меня.

И если кто-то смотрел на нас из тени, что ж, пускай, если им так хочется.

Я откинула голову